- Нет, Хозяин, не могу. Он не просто сом, он член моей семьи. Не могу.
Я хлопнул его по плечу.
- И правильно, семью продавать нельзя. Держи топор, потом поговорим, - сунув ему секиру в руки, добавил. - идем в лагерь. Быстро, спин и рук не жалеть, когда будем там?
- К вечеру будем.
- Идем одной лодкой. Дозорных к лагерю, глаз не спускать с него. Вторую лодку пусти по своим тайникам, все лодки в лагерь, идем в набег всеми силами. Ясно. Знаю, что попрятали больше, чем показали. Иди, скажи своим.
Я занялся натягиванием тетивы, Чада умчался на берег. Вторая лодка, сорвавшись с места, набирая скорость, понеслась на выход из заводи. Спустившись, я тоже сел в лодку, Чада с напарником замахали веслами. Развернувшись к Тревору, я произнес.
- Поговорим. Чем больше я знаю, тем больше у тебя шансов жить. Рассказывай.
До самого прибытия на стоянку у впадения Костянки в Болото, я провел, расспрашивая Тревора. Знал и слышал он много, но многое пришлось буквально выковыривать из его памяти, слухи и предания, сплетни и разговоры, случайно услышанные им и давно забытые. По нескольку раз возвращаясь, наводя его своими вопросами и намеками на нужные воспоминания. Обнадеженный в том, что его не убьют, он и сам старался изо всех сил вспомнить и донести до меня все, что он знал.
Лет ему было двадцать, или он так думал, вырос он в семье сельского кузнеца. Семья его была большая, он был старшим сыном, помогал своему отцу на кузне и горя не знал до последнего времени. Ему уже сговорили невесту, когда на их село навалились кочевники степи, больше года назад. Село его было едва ли не крайним из множества сел и хуторов разбросаны в Степи на день пути по обе стороны от Тракта. Эта дорога связывала империю Государя с его форпостом, княжеством Аллейн у Дымных Гор.
Вдоль Дымных Гор тянется территория княжества Аллейн. Правит им Наместник Государя, сотню лет уже наместниками в княжестве служат члены семьи Данатор, Государь им то ли дедушка родной, то ли двоюродный, уже никто и не помнит. Изначально они были командирами Стражи. Это сменяемое войско, что приходило служить в течение трех лет на границу у Болота. Стража была из разных княжеств и королевств. Отслужив, они менялись с вновь пришедшими. Поначалу это были отборные воины, но со временем служба в Страже слала наказанием для провинившихся. Все Государи и Наместники ссылали сюда неугодных и ненужных. Служба была трудной и опасной. Не только орки, само Болото не жаловало чужаков. Незнакомые животные и гады, плохая вода и еда, незнакомый климат. Болезни, которые приносили туманы Болот, косили воинов. Через десятки лет передовые посты отодвинулись к лагерям, к кромке лесов, к степям. Десятки, а иногда и сотни лиг отделяли эти лагеря полосой густого леса, растущего на холмах по обе стороны Малого Хребта, от сырых границ Великого Болота. Созданные для отдыха и лечения уставших и больных воинов, приема обозов со снабжением они постепенно выросли в городки и поселки. Кочующие по степи племена, всегда недружелюбно относившиеся к пришельцам, не давали покоя новым соседям. Постепенно оборона от кочевников стала более важной для командиров Стражи, чем охрана границы Болота. И только самые непоседливые и отчаянные стали Егерями, неутомимо и настойчиво патрулируя предгорья, уничтожая орков. Только они держали форпосты у границы Болота. Они и добровольцы из жителей и воинов Стражи.