— Оставь мне лучше меч.
Не споря, Седрик вытащил из-за пояса клинок и положил рядом с Альвахом на постель.
— Еще чего-то ты хочешь?
— Проваливай живей.
Де-принц стиснул зубы. Он с трудом сдержался, однако, теперь ничем не показал своего раздражения. Вместо этого он подался вперед, и прикоснулся губами к губам своей прекрасной пленницы.
— Я вернусь так быстро, как смогу, — он поднялся. — Бери все, что есть в доме. Но за порог — ни ногой. Черный, — он мотнул головой в сторону Альваха. — Сторожить!
… Против ожиданий, Альваху удалось заснуть почти сразу после отъезда де-принца. Никаких особых дел в доме Седрика у него не было. Проводив «жениха» до двери и, спустя некоторое время, послушав отдалявшийся стук копыт, бывший Инквизитор неожиданно сам для себя глубоко зевнул.
Уже особо не размышляя и не терзаясь, он забрался в ту самую кровать и, накрывшись одеялом, почти сразу провалился в глубокий сон.
Сны были муторные и бестолковые. Альвах метался, боролся с чудовищами и тонул в людских потоках. Поэтому, вскинувшись спустя какое-то время, он не сразу понял, что уже не грезит.
Рассвет еще не начал разбавлять зимнюю ночь хмурой розоватой синевой. Но с улицы уже доносились людские голоса, конский топот и скрип колес. Очевидно, де-принц решил ввезти «невесту» в Ивенотт-и-ратт ранним утром, и потому пригнал должный сопровождать Альваха эскорт уже теперь. А значит, нужно было подниматься и готовить себя к новым испытаниям.
Дремавший у ложа Черный вскочил. Альвах сполз с ложа и, проклиная нетерпеливость озабоченного чадолюбием королевского отпрыска, приготовился встретить Седрика настолько помятым после сна, насколько это вообще было возможно.
Как был, в дорожном и не переменяя сапог, Седрик стремительно прошел через внутренний королевский покой и распахнул двери в личный кабинет правителя провинции Веллия.
Король Хэвейд сидел за столом, откинувшись в кресле. Перед ним в порядке громоздились толстые тома и были сложены бумаги. Однако он не работал. По-видимому, король только что завершил неприятный для себя разговор, и завершил тяжело. Первый среди веллов хмуро вертел в руках монарший перстень с печатью. Сбоку опирался локтем о столешницу про-принц Генрих.
При появлении Седрика Хэвейд поднял глаза, но тут же опустил и кивнул с таким видом, точно встречался с младшим сыном не далее, как сегодня за обедом. Словно тот не отсутствовал в столице почти полгода, прячась от пересудов по лесам.
Генрих же напротив, заметно оживился, не скрывая удивления.
— Братец! Надо же, а мы только что говорили о тебе. Но ты-то здесь какими судьбами?