— … а ты изменился, господин Марк.
Голова Бьенки лежала на груди Альваха. Он приобнимал девушку за плечо, несмотря на то, что дочь велльского кузнеца была сейчас выше самого романа не менее чем на полголовы.
Теперь, когда грозный Инквизитор явился в облике женщины, Бьенка смогла преодолеть смущение перед ним. Альвах же чувствовал прильнувшее к нему девичье тело и впервые за долгие месяцы на короткое время забыл, что он сам не заступник, а жертва.
Последние слова Бьенки заставили его даже усмехнуться.
— Что, заметно? — пошутил он. Девушка, впрочем, ответила ему только короткой улыбкой.
— Ну, я не только… тело имею в виду. Ты… ты сам чуть-чуть другой. Взгляд у тебя тот же, но… но смотришь ты иначе.
Альвах приопустил голову, посмотрев на девушку. Бьенка сидела, прижавшись к нему и прикрыв глаза.
— Хотя если не смотреть, а только нюхать — ты… пахнешь ты собой. Женщины… ну, они пахнут по-другому.
Роман дернул щекой.
— Да, в женской шкуре я размяк, — согласился он, прочистив горло. Ему было мучительно стыдно за его вину перед Бьенкой, но еще более — за те мгновения слабости, свидетелями которой ей пришлось быть.
Дочь кузнеца помотала головой.
— Нет, я не то хотела сказать. Когда мы встретились в первый раз… ты… ну… у тебя из глаз смотрела тьма. Или… как ты говоришь — хаос? Ты был словно на распутье. А теперь… теперь ты будто выбрал путь. И… ну… мне кажется… выбрал правильно.
Альвах невесело усмехнулся.
— Лучше расскажи, как попала сюда, — попросил он, облизывая разбитые губы. — Кто-то из моего отряда выжил?
Бьенка кивнула, вновь утыкаясь лицом в его плечо.
— Да, человек по имени Килух. Он… он пришел к воротам поздно вечером. Один. И рассказал, что все вы… ну, все мертвы. Поутру капитан отправил людей. Но они не нашли даже тел. Только кровь… и кости.
Она помолчала.
— Капитан выделил этих… сопро… сопровождающих, и твой человек уехал. О нем не было слышно несколько седмиц. А потом вдруг он… ну, вернулся. И с ним… в общем, они забрали меня.
Она остановилась вновь. Альвах ее не торопил, понимая, что, должно быть, эти воспоминания причиняли девушке муку.
— Капитан Вилдэр… тот, который главный в нашем поселении, он… ну, очень рассердился, — Бьенка вновь подняла лицо, заглядывая Альваху в глаза. — Батюшка был сам не свой после исчезновения Бертольфа, а тут вовсе запил… так мне сказали. А другого кузнеца нету. Прочие… ну, возле Прорвы жить не соглашаются. Боятся. Помнится, солдаты привозили к нам других, но все… ну, сбегают. Капитан, он еще и… мой отец в свете перед Леем. Они с батюшкой всегда были дружны, и когда родилась я, они решили — будет лучше, если господин Вилдэр сделается моим заступником. И провели обряд…