Бывший Инквизитор поднял бровь.
— Не посмеют, — уверенно повторил охотник. Он тоже оглянулся на поселение и неприятно усмехнулся. — Принц далеко, а я — рядом. Он приедет и уедет, а со мной им здесь еще жить и жить. Они знают — если будет нужно, я найду. Даже на другом конце Прорвы.
Ахивир снова посмотрел на напряженно замершую гостью и его посуровевшее лицо разглядилось. Серые глаза велла потеплели.
— Я… тебя испугал? Не волнуйся, я лишь имел в виду — я хороший охотник. И, наверное, лучший в мире Светлого следопыт. Умею выслеживать любую дичь… — осветившая черты Ахивира улыбка вновь сделала лицо бесхитростным, даже простоватым. — Ну… так что, остаешься? Хотя бы на несколько дней?
Альвах обретался у гостеприимного Ахивира уже больше месяца, большую часть времени занятый тем, что томился от безделья. Первоначальное впечатление его не обмануло — Ахивир действительно был зажиточным веллом. Не обремененный семейством, удачливый охотник, он был неприхотлив, как сам Альвах. Но, в отличие от романа, не был подвержен пороку волочения за женами и не спускал на них большую часть доходов. Потому при нерасточительной жизни охотник сумел обзавестись хозяйством, которое, впрочем, помимо дома и обширных съестных припасов, состояло из одной только лошади. Альвах подозревал, что настолько скромные приобретения Ахивир делал не из бедности, а из ненужности ему всего прочего. И на черный день у охотника припасено куда больше, чем удалось собрать самому роману в бытность Инквизитором. Но припасы и денежные сохранения велла его не интересовали. Куда больше беспокоило его новое положение, с которым Альвах все никак не мог смириться.
С самого первого дня Альвах, которому не были чужды проявления совестливости, старался не зря проедать хлеб охотника. Бывший Инквизитор всячески подыскивал себе работу. Но работы у Ахивира было на самом деле немного. Она появлялась, когда охотник уходил в лес и возвращался с добычей. Это происходило раз в несколько дней. Ахивир забирал лошадь и на ней привозил добытых зверей — почти всегда крупных. Тогда охотник снимал шкуры и вымачивал мясо — если зверь был хищным, либо вялил — если мясо годилось в пищу без долгих мытарств над приданием ему нежности и вкуса. Шкуры он тоже обрабатывал особым способом, благодаря которому кожа добытых тварей становилась мягче шелка, а шерсть обретала блеск. Взявшийся ему помогать роман в значительной степени ускорял труд Ахивира. Альвах также содержал в чистоте дом и вменил в свою обязанность встречать охотника горячей пищей.