Вадик Ситников и Витя Пузыренко жили на одной улице, в одном доме, в одном подъезде и на одном этаже — они были соседями. Квартира Дины Кирсановой находилась в доме напротив. Когда приятели подходили к своему кварталу, Вадик посоветовал Пузырю:
— Позвони Динке, предупреди, что мы к ней в гости идем.
— Не надо.
— Почему?
— А вдруг она не захочет нас видеть, что тогда?
— Тогда она так и скажет: не надо ко мне приходить.
— Вот именно. Это прямой отказ. После такого отказа мы уже не сможем просто по-приятельски забежать к ней на минутку, ну, типа мимо проходили и решили заскочить, узнать, как дела. Втыкаешься?
— А если она торопится куда-нибудь? Может, она сейчас обувается в коридоре.
— Мощная мысль. Хорошо задвинул, — сказал Пузырь и остановился. — Я об этом как-то не подумал. Давай сделаем так: я пойду к Кирсановой и разведаю обстановку, а ты будешь караулить ее у подъезда.
— А смысл?
— Если она никуда не торопится, то я тебя позову. А если Динка, как ты говоришь, обувается в коридоре, я выйду с ней из подъезда, а ты проследишь за ней. Помнишь, ее мать жаловалась, что Динка пропадает неизвестно где. Вот мы и узнаем, где именно она пропадает, — предложил Пузырь.
— Ну, давай рискнем, — согласился Вадик. — Только, чур, не мешай мне, я буду сам следить за ней, без тебя. Твоя жирная фигура слишком заметна, да и передвигаешься ты как тюлень на асфальте. Короче, тебя она проявит на раз, поэтому я пойду один.
— Расслабься. Я не собирался топать за ней по городу, это несолидно. Я — мозг. Мое дело — сидеть в прохладном помещении и думать. В общем, оставайся во дворе и следи за ее окном. Я тебе махну рукой, если она никуда не торопится. Ну все, я побежал, — сказал Пузыренко, увидев человека, который поднимался на крыльцо Дининого подъезда.
Витя подскочил к двери как раз в тот момент, когда мужчина открыл кодовый замок. Так что в подъезд он вошел, не предупредив Дину по домофону. Поднявшись в лифте на десятый этаж, он позвонил в квартиру Кирсановой. Вероятно, Дина в этот момент находилась в прихожей, так как дверной глазок потемнел через секунду.
Открылась дверь, Дина молча уставилась на Пузыря, не приглашая его войти. Витя прочел на ее лице понятную враждебность хозяйки к незваному гостю. Она качнула головой, мол, чего тебе?
— Привет, — сказал Пузырь.
— Ну, привет.
— Можно к тебе?
Она отступила назад, прошла чуть дальше в комнату и скрестила руки на груди. Кто-то должен был заговорить первым. Дина не хотела начинать сама, а Пузырю вдруг показалось, что Кирсанова видит его насквозь, как стеклянного. Он почувствовал, что Дина знает, зачем он пришел, догадывается о разговоре, который произошел между ее мамой и приятелями. В этом не было ничего сверхъестественного, ведь рано или поздно родители трудного подростка встречаются с его друзьями, чтобы в доверительной беседе побольше узнать о «уличной», неподконтрольной жизни своего чада. Вот и Дина догадалась, что такая встреча произошла. А как еще она могла объяснить внезапное появление Пузыря, которого она две недели не видела и не слышала, хотя раньше они созванивались и болтали почти ежедневно?