— Ни в коем случае не разговаривай с сектантами, — предупредил Пузырь Вадика, когда они приближались к клубу. — Оглянуться не успеешь, как они тебя заболтают, охмурят и затащат в свою секту. Если вдруг тебя окружит толпа сектантов и начнет обрабатывать, задай себе вопрос: «Что я здесь делаю? Кто эти люди? Зачем мне это нужно?» Учти, обработка начинается сразу, с порога. У тебя нет жизненного опыта, ты психологический лох, поэтому такие, как ты, в первую очередь попадаются на крючок.
— Я не лох, — оскорбился Вадик. — Если я — лох, то ты — лох в квадрате.
— Зря обижаешься. Я тебе добра желаю. Ты ведь раньше никогда не сталкивался с сектантами, а я на примере брата узнал, как они ловко мозги пудрят.
— Какой толк от этих знаний?
— Теперь мне очень сложно доказать, что я, например, должен украсть у матери золотые сережки, продать их, а на вырученные деньги купить десяток медальонов Алана Крайнова, чтобы потом торговать ими у кладбища. Я на такую туфту не куплюсь, а вот Динка Кирсанова скорее всего повелась, и ты можешь купиться на раз.
— Если все так запущено и секта однозначно людей на деньги разводит, значит, ее надо запретить, она должна быть вне закона, — предположил Вадик.
— Вне закона должны быть преступления, а не какое-нибудь вероучение. Ни один сектант не признается в том, что он волдырь конкретный. Наоборот, все они твердят, что делают доброе дело, хотят достичь гармонии, наставить на путь истинный, короче, сплошной Гринпис и дружба народов.
Перед входом в клуб людей было полным-полно. Толпа состояла в основном из женщин среднего возраста и подростков. Никто не скучал. Женщины болтали друг с другом. Подростки пили газировку из жестяных банок, пританцовывали под быстрые и живые мелодии, которые доносились из динамиков магнитол. Это больше напоминало атмосферу перед концертом поп-звезды, а не презентацию новой книги малоизвестного биоэнерготерапевта.
— Странная публика, — сказал Вадик, оглядываясь. — Я думал, что увижу здесь только наших ровесников, ведь, насколько я понял, индиго — это подростки. Что здесь делают эти тетушки?
— Следят за своими детьми-индиго. Когда мой брательник спутался с сектантами, то жизнь его семьи замерла; особенно мать переживала. Она вслед за братом ходила в секту, пыталась вытащить его оттуда. Короче, глаз с него не спускала. Эти несчастные тетки — мамаши индиго, сто процентов, — сказал Пузыренко, окидывая взглядом женщин.
Приятели поднялись по ступеням на крыльцо клуба, отдали приглашения подростку в белоснежной сорочке и черных отутюженных брюках, прошли в просторный холл и заглянули в актовый зал.