— Нет, — сказал директор в пространство комнаты. — Пора всех доморощенных диссидентов увольнять к чертовой матери. Моду взяли — над живым начальником смеяться! Так я вам пока не нужен, Милена Евгеньевна?
— Пока нет, — сказала следователь.
— Так я у себя, — директор вышел.
Слышно было, как под ногами его хрустит гравий дорожки.
— А вы чего заикаетесь? — поинтересовался Земляков у вахтера. — Это у вас с детства или как?
— С г-грозы, — сказал вахтер. — Д-десять лет наз-зад сено с дальнего луга вез. Сосед мм-мне говорит: ты з-заместо громоотвода вилы в с-сено воткни. Народная, м-мол, п-примета. Я и воткнул. П-пока ехал, гроза нач-чалась. Молния прямо в вилы и ударила. Очнулся — сено разбросано, на з-затылке ш-шишка с-сс кулак, а от в-вил один оплавок остался. С тех самых пор и з-заикаться стал, а в г-грозу из дома не выхожу.
— Техника безопасности, конечно, нарушалась, — сказала Милена Ружич. — А кто за все должен отвечать? Ведь человек погиб!
И спохватившись, скомандовала:
— Ты, Володя, диктуй, диктуй, за мной скоро машина должна прийти.
Ишь, цаца какая, машину за ней прислать обещались. От завода до прокуратуры два шага шагнуть, пусть и по бездорожью. А вот помесила бы грязь, как участковые ее месят, другими глазами на мир бы смотрела. Впрочем, к Милене Ружич наш герой испытывал определенные чувства, можно даже сказать, возвышенные, оттого и мыслей своих тут же устыдился.
Впрочем, с осмотром места происшествия управились быстро. Гадать не надо было — ставил мужик какой-то свой научный эксперимент, только в расчеты его вкралась маленькая ошибка. Так оно и бывает: надеешься на победу, а в результате слушаешь похоронный марш. Что за эксперимент ставился в лаборатории, Земляков и представить не пытался. У него в школе по физике твердая тройка всегда выходила, а это означало, что первый закон Ньютона он с грехом пополам еще мог вспомнить, а вот все остальные — не стоило и пытаться.
После звонка Землякова приехали на «уазике» деловитые ребята из ООО «Стикс», которые последнее время похоронами горожан занимались, извлекли покойника из посуды, разбив ее при этом на несколько частей, погрузили его в «уазик» с задними дверями и уехали.
— Володя, — жалобно сказала Милена. — Мне сейчас в морг ехать, там вдова этого самого Иванкина должна подойти на опознание. Ты мне не поможешь?
Земляков конечно же согласился. Ну как он мог Миленке отказать?
Вдова категорически отказывалась разглядывать труп, непрерывно рыдала, размазывая по лицу косметику. Нос ее от постоянных всхлипываний распух и совсем не украшал в обычном состоянии довольно миловидное личико. Всхлипывая, вздыхая и жалуясь на свою многотрудную и полную лишений жизнь, вдова все-таки припомнила обручальное кольцо, на котором когда-то сделала трогательную надпись, про две металлических коронки с правой стороны верхней челюсти и про сломанные пальцы на правой ноге (это он еще в детстве когда в футбол играл, хотел по мячу ударить, а получилось, что землю загреб). И кольцо, и коронки, и застарелые переломы на правой ноге оказались на месте, и можно было смело констатировать, что в результате случившегося ночью несчастья погиб именно инженер Иванкин Сергей Викторович, одна тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, местный житель, работник завода по производству ПЭВМ.