— Доступно, доступно, Иван Николаевич, — ласково сказал Примус. — Даже такой тупица, как я, и тот проникся.
Ровный порозовел.
— Извините, это я по привычке. Так вот, Илья Николаевич в нашем деле являлся не просто авторитетом, он был специалистом. Многие женщины на него просто молились. Ведь он дал им счастье материнства. Многие, очень многие жалеют, что какие-то негодяи лишили нас такого первоклассного специалиста. Последнее время Илья Николаевич активно занимался вопросами клонирования. Знаете, клонирование как способ борьбы с бесплодием — это очень смело, очень. А плюс генетические модификанты… Тут он намного вперед убежал. Но, как говорится, in patria natus, non est propheta vocatus. Говорят, что определенных успехов Медник в этом направлении добился. Так что сами судите, как мне кажется, надо сокрушаться, что Ильи Николаевича больше нет с нами. Его профессионализм, знания, его золотые руки на весах познания тянули куда больше, чем некоторые отрицательные черты, которыми, к сожалению, был наделен и он.
— Вы имеете в виду стяжательство?
Ровный взмахнул рукой.
— Что вы, дорогой мой, что вы! — кажется, он уже совсем освоился и даже забыл, что находится в милиции. — Стяжательство — еще не худшее качество. Кто из нас не любит денег? Нам их всегда не хватает. А Илья Николаевич… он… как бы это вам сказать, он иногда слишком резким был, безапелляционным, Пинхасика он, например, безграничной бездарью назвал, когда тот между Россией и Израилем метался и в сторону Америки в то же время поглядывал. Зло, хлестко, согласен. Но ведь остроумно, верно?
— Я слышал, сейчас над клонированием многие работают, — осторожно закинул удочку Примус. — И у нас, и за бугром…
— Да, — согласился Ровный. — В этом направлении работают многие. Но с животными. Про овечку Долли слышали? А про кролика Роджера? Его американцы из одной клетки вырастили. Успехов хватает, но добились бы, конечно, большего, если бы не постоянные запреты по тематике исследований. Это, конечно, всех угнетает, а Илью Николаевича угнетало особо. А когда его лабораторию прикрыли, он и подался работать в больницу. Оборудование там примерно такое же, а контроль на порядок ниже. И начальник — если не друг, то коллега, хорошо понимающий проблемы. Вам бы не со мной на эти темы поговорить.
— А с кем?
— С Гнатюком Андреем Георгиевичем, он вроде правой руки у Медника в нашем институте был. Интереснейшие работы проводил по исследованию фантома ДНК. Кстати, он на днях странную фразу обронил, мол, говорил он Илье Николаевичу не ввязываться в одну историю. Там, где религия, говорит, там всегда фанатики, а от них всего можно ожидать. Но Гнатюк с вами разговаривать не будет, очень он смерть Ильи Николаевича переживает. Понятное дело, такая связка нарушилась — Медник больше теоретик, а у Гнатюка руки золотые. То, что у Медника на кончике пера возникало, Гнатюк всегда в зримые формы мог воплотить.