Ян принюхался. Так и есть. Не просто алхимическая смесь для бездымного горения в светильниках, а её «улучшенный вариант», обладающий приятным ароматом и «поглощающий запахи тел». Зачем так тратиться, если окна и без того будут открыты настежь?
А уж затем, после вручения всех подарков, когда все слова будут сказаны, в специально подготовленной комнате начнётся главная изюминка вечера.
К ней готовились основательно. Щиты магической защиты Янек перепроверял трижды, окна занавесили плотной тканью, не пропускающей ни воздуха, ни света. Зачем, если всё начнётся в полдвенадцатого ночи? Но профессор только рукой махнул: таковы правила, мальчик, и не нам их менять. Пол, потолок и стены слуги вымыли раствором хлорки, а потом ещё и магией пришлось обработать. Стол, сейчас укрытый белоснежнейшей скатертью до пола – хороший кадр для магографии будет – притащили из лаборатории. В этом доме не нашлось ни одного предмета мебели, который выдержал бы вес каменной глыбы. Как по мнению Янека, так это просто огромный гроб с резьбой по стенкам. С ним слишком носятся и явно переоценивают его значимость для науки и искусства.
У дверей в залу, где планировалось разворачивать мумию, и под сетью новейших сторожевых заклинаний стоял каменный саркофаг то ли древнего воина, то ли жреца, пани Хоментовская приостановилась и прижалась к молодому человеку. При этом чуть не зажала его в угол и чудом не оторвала портьеру, но мелочи не стоят внимания.
– И чем же милая пани Стефа лучше, чем я?
В самом деле, чем? Миловидная, глаза выразительные, голубые, как летнее небо. Носик аккуратный, губы пухлые, но словно никогда не знали помады. А уж ресницы! Таких густых и длинных столичные прелестницы и магией добиться не могут.
А характер… Вот насчёт характера пан Йержимановский не стал бы обманываться. Скромность и молчаливость скорее не черты её натуры, а попытка выжить в обществе, где основными добродетелями женщины считают религиозность и послушность.
Да, так мастерски разрушить свою жизнь – это ещё надо уметь!
Дурочка…
Но пани Хоментовская не поймёт желания помочь незнакомой девушке. Она уж скорее всего решит окончательно утопить бедолагу. Ведь всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. Это её кредо. Оно у неё на браслете выгравировано.
А разрыв скоропалительной помолвки нанесёт репутации Стефании не такой урон, как положение любовницы местного короля.
Стоит запомнить про слабость Левандовского к русоволосым девушкам в беде.
Но мысль эта столь нетипичная для простоватого недотёпы-помощника профессора, что лучше о ней не думать, а то ведь ментальные маги не дремлют и редко спрашивают разрешения залезть в голову. Точнее, они никогда не спрашивают разрешения применить свой дар.