– Ладно, а зачем там ещё одно тело тётушки? – Божена упёрла руки в боки и притопнула ножкой.
– Кузина, – Марек выдохнул и захлопнул дверцу на шее. Да, нужно зарядить. А там и доступ к записям голема получить. Интересно, как часто пани Альжбета пользовалась услугами своего двойника? – Это не тело. Это наша новая головная боль, штраф, а то и конфискация имущества.
– А что в них такого плохого?
– Храм не одобряет, – буркнул Янек.
– Храм много чего не одобряет, – в тон ему ответил молодой хозяин. – И порой по самым идиотским причинам! Пани Стефания, вы сможете найти здесь тот амулет, на который записывается, что голем видел, делал и прочее… Ведь есть такой?
– Есть. Это называется записывающий блок. Обычно он в груди или в брюшной полости. Без него нельзя корректировать поведение, – вот только дотрагиваться до дамы в чёрном платье не было никакого желания. А тут не то, что дотронуться, копаться во внутренностях придётся.
В комнату, смахнув пыль, шевельнув юбки тяжёлых платьев и подняв волосы у мужчин, ворвалась магическая волна, и усиленный во много раз голос пана некроманта возвестил:
– Парниша! Я знаю, что ты здесь! Я пришёл отдать тебе долг!
И ветер стих.
– Вот только его не хватало! – Марек был недоволен. Увидит голема, сразу же доложит. Договаривайся потом и с воеводой, и с Храмом. – Божена, пани Стефания, вы отвлеките его, а мы паном Янеком пока спрячем этот вот… компромат!
Пан некромант ждал в гостиной. Он, конечно, побывал в зале, где храмовник читал заупокойные, но пока было слишком рано для желающих попрощаться. Вот эту часть своей работы Кшистов не любил. Острое, неприкрытое горе его пугало. С трупами, особенно давно умершими, всегда было проще, чем с живыми.
Поэтому Кшистов сидел в гостиной, цедил кофе двойной крепости и буравил взглядом пана градоправителя. Тот даже не соизволил высказать почтение покойнице, сразу заявился в гостиную и чуть не забрал кофе у некроманта на службе, между прочим.
Мужчины молчали.
Напомнить, что ли, о бедственном положении лечебницы и морга и попросить прибавки к жалованию? Раз уж выдалась такая возможность с самим паном Левандовским сидеть?
Неизвестно до чего могло дойти это молчание, если бы не появилась Божена в сопровождении своей гостьи.
Обмен любезностями и сожалениями несколько затянулся.
– Пани Божена, может вам нужна помощь? – деликатно поинтересовался Пшемислав, глядя куда-то в сторону.
Вышеупомянутая пани оглянулась на дверь, в десятый раз промокнула глаза кружевным платочком, чужеродным пятном выделявшимся на её траурном наряде и пролепетала: