– Вы так добры…
Будь воля Кшистова, он сделал был цветом скорби белый. На нём всегда видно любое пятнышко, любая ложь. А чёрный… чёрный всё скроет.
– Но я вынуждена попросить вас о помощи моей подруге, – она что-то мямлила о пожаре, о доме пани Заремской и её сложной ситуации.
– Я поражён вашим великодушием, пани Божена, – покачал головой градоправитель и внимательно посмотреть на Стефанию. – Но вы понимаете, что если пан Бачинский…
– Пан Пшемислав, – Божена сложила ручки лодочкой и умоляюще посмотрела в синие-синие глаза. – Вы же понимаете, что его предположение абсурдно. Никто из нас не верит…
Тут Кшистов деликатно кашлянул. Если знаешь слишком много, то из категории «специалист» можно легко перейти в категорию «практический материал». Оно некроманту надо?
– Пани Стефания, – Левандовский подошёл к русоволосой девушке, взял её за руки и доверительно заглянул в глаза. Что-то там увидел, от чего впору топиться в их глубокой синеве. Нахмурился, когда пани дёрнулась. – Вы, как и моя дорогая пани Божена, можете во всём на меня рассчитывать. Вы бледны? Вы хорошо себя чувствуете?
– Всё хорошо. Если понадобится, обязательно обращусь к вам.
Но сначала лучше на кладбище. Или на каторгу?
– Сразу же. И никаких проблем у вас не будет… – многообещающе заверил градоправитель.
– Ой, а раз тут пан некромант, – невовремя вспомнила о Кшистове Боженка, – то может он нам расскажет, что с тётушкой-то произошло? А то я до сих пор в себя прийти не могу!
Три пары глаз уставились на беднягу.
– Я как бы ещё отчёт не написал… – попытался уйти от допроса тот. – Да и клятва…
– Ваше начальство – это я, – заявил Пшемислав. – Имею право спросить вас о результатах вашей работы.
– Только Марека подождём, – захлопала ресницами Божена. – А то повторять придётся.
Подождали.
– Итак, вчера я обследовал тело вашей покойной тётушки, – бодро начал Кшистов, когда в комнату вошли Марек и Янек.
Подвал в доме был огромным, разделённый на несколько помещений, продукты занимали от силы половину. Местечко для одного незаконного голема нашлось без проблем.
– Вы хорошо знали свою тётушку? – пропыхтел Янек, таща «тело» за ноги по узкому проходу между копчёных окороков и связок домашней колбасы. Очки висели на кончике носа, чудом не падая под ноги.
– До сегодняшнего дня думал, что вполне себе знал, – Марек пыхтел рядом, ухватившись за руки и верхнюю половину пани Альжбеты. И пожаловался: – Тяжёлая однако… Она воспитывала нас с Боженой. Ну… по правде говоря, у кузины было домашнее воспитание, а я по частным школам путешествовал. А потом университет и работа в столице. Мне иногда казалось, что она просто не знала, как обращаться с мальчиками. Я же все каникулы здесь проводил, а она меня словно избегала, говорила о каких-то общих вещах, о которых принято говорить… Она меня любила, конечно, как могла и умела. Лучшее образование. Лучшие учителя. Лучший университет. И содержание, которое позволяет ни о чём не беспокоиться…