— Не без этого. Но должен же я как-то отвлекаться? Мало мне было своих балбесов, так ты еще почти сотню подкинул…
И ведь не поспоришь… повезло мне, что бывший корветтен-капитан, как обладатель специфического опыта, согласился впрячься в социальную адаптацию экипажа «Латника». Вернее, того, что от него осталось. А осталось не так уж и мало — если совсем точно, девяносто три человека (включая замороженного Ленни, которого я под шумок включил в их число, чтобы лишних вопросов не возникало). Конечно, это выяснилось куда позже разборки с Саффолком и его присными, и даже сильно позже прибытия моей призовой партии — на «Спруте» под предводительством бравого капитана Рина. Окончательный итог мы подвели примерно через неделю, когда корабль был приведен в относительно безопасное состояние и осмотрен от носа до дюз маршевых движков, а до того оперировали примерными числами, ориентируясь по прикидкам Кумо, окончательно подчинившего себе корабельную локалку. Но по его данным в анабиозном отсеке медблока и в индивидуальных спасательных капсулах покоилось около полутора сотен человек. К сожалению, при ближайшем рассмотрении почти шесть десятков отсеялись по известной причине. Я к такому уже привык, потому и не питал особых надежд, а вот ребята-поисковики на каждый труп реагировали весьма эмоционально. И это они еще конкурентов во главе с самозваным лордом не видели — от тел я успешно избавился до прибытия «кавалерии». Пришлось попотеть, но я справился. Был соблазн просто подбросить их в братскую могилу в брифинг-зале, но я себя переборол и отправил бриттских авантюристов в последний полет через один из уцелевших шлюзов. А по рою обломков «Уиззла» еще и выхлопом маршевых движков «Набата» прошелся. В общем, у вновь прибывших даже тени подозрения не возникло, что на борту «Латника» всего несколько часов назад разыгралась трагедия прямиком из сюжета старинного пиратского романа. Ну а плененного Жана Дюсака я вообще никому не показывал, включая капитана Рина. Он об инциденте узнал со всеми остальными заинтересованными лицами — Степанычем и Дерриком — уже на Картахене.
О чем, бишь, я? Да, социальная адаптация. Будить выживших членов экипажа мы предусмотрительно не стали, пока не перегнали «Латника» на станцию. Да и здесь действовали предельно деликатно — сначала опознали каждого, пробив по оказавшейся в распоряжении Кумо базе данных, потом вывели из анабиоза офицерский состав — по факту, всего семерых человек в званиях до капитан-лейтенанта включительно. Капитан-лейтенант, два старлея, и четверо просто лейтех — вот и все командование. Что характерно, командиры низшего звена, начальники отдельных отсеков или постов, и ни одного главы службы — или, по-флотски, БЧ, то есть «боевой части». На этих семерых мы для начала опробовали домашние «заготовки», те самые, что я транслировал на «Латник» сразу после его извлечения из подпространства. Судя по реакции, парни впечатлились. Ну а дальше пошли уже проторенной дорожкой — заслали Ценкера, который и провел инструктаж заодно с политинформацией. А еще выдал все расклады по современной жизни и тем траблам, с которыми он со своими подчиненными уже успел столкнуться. Надо сказать, собрат по несчастью, да еще и надежный союзник вызвал у спасенных офицеров куда большее доверие, чем я, капитан Рин или даже Степаныч. Повезло нам с Ульрихом, что и говорить.