— Год назад я поддержала отца, когда он объявил свою кандидатуру, — громко сказала Ядранка, — Благодаря своей силе воли, он многое поставил на карту, выходя на политическую арену в качестве аутсайдера. И все же он победил всех своих конкурентов и стал единым кандидатом от Республиканской партии. Мой отец — боец. Я видела, как он сражался за свою семью. Я видела, как он сражался за своих сотрудников. Я видел, как он сражался за свою компанию. И теперь я вижу, как он сражается за нашу страну. Это история его жизни и это также прелюдия к достижению цели, которая объединяет нас всех. Никто не верит больше в американский народ, чем мой отец. Он будет вашим величайшим, вашим истинным и вашим самым верным чемпионом.
Она говорила, скользя глазами по разражавшейся овациями толпе, бросая острые, заточенные фразы, заготовленные для того, чтобы воздействовать на умы будущих избирателей. Лишь однажды она на мгновение запнулась — когда средь множества кричащих, улыбающихся, взволнованных лиц вдруг проступило одно-единственное, резко отличающееся от всех остальных. Лицо молодой женщины, красивое и волевое, в обрамлении черных волос. Ядранка встретилась с ней взглядом и девушка улыбнулась, посылая воздушный поцелуй. В тот же миг ее синие глаза пожелтели, зрачки стали вертикальными. Ядранка запнулась, на миг прервав свою речь и отводя глаза. Поймала удивленно-неодобрительный взгляд отца и собрав всю волю, женщина вновь посмотрела в зал, но странной девушки уже не было.
— Как гордая дочь вашего кандидата, я стою здесь, чтобы сказать: Дэмиен Тодт — человек, который сделает Америку империей снова!
«Сатана правил здесь свой Вавилонский бал, и светящиеся, покрытые пятнами разложения руки Лилит были омыты кровью невинных младенцев. Инкубы и суккубы возносили хвалу Великой Матери Гекате, им вторило придурочное блеянье безголовых имбецилов. Козлы плясали под разнузданный пересвист флейт, а эгипаны, оседлав прыгавшие, подобно огромным лягушкам, валуны, гонялись за уродливыми фавнами. Естественно, не обошлось и без Молоха и Астарты ибо посреди этой квинтэссенции дьяволизма границы человеческого сознания рушились и его взору представали все ипостаси царства зла и все его запретные измерения, когда-либо являвшиеся или прозревавшиеся на земле. Ни созданный человеком мир, ни сама Природа не смогли бы противостоять натиску этих порождений тьмы, освобожденных от своих сумрачных узилищ, равно как ни крест, ни молитва не смогли бы обуздать вальпургиеву пляску ужаса»
Говард Лавкрафт «Кошмар в Ред-Хуке»