Лагуна словно взорвалась, фонтан брызг взмыл вверх и обрушился на жрецов и атлантов. Алиор отметил, что зрение его не обманывало, — заляпавшая его жидкость была черной и вязкой, словно жидкая грязь. Но сейчас триремарха меньше всего интересовало, в какую субстанцию превратилась вода в омуте — пораженный, он разглядывал невообразимую тварь, вынырнувшую из неведомой Преисподней.
Очертаниями это существо напоминало огромного червяка или змею, правда длина его превышала атлантскую трирему, — при том, что на поверхности омута показалась лишь меньшая часть огромного монстра. Сейчас сверхъестественная тварь нависла над испуганными атлантами, изогнувшись, словно кобра, изготовившаяся к броску. Черная кожа маслянисто лоснилась и поблескивала в свете костров, всю её покрывали большие наросты и бородавки, а также какие-то отверстия, напоминавшие не то огромные присоски, не-то рты каких-то пиявок. Эти воронки непрерывно пульсировали, из них толчками выплескивалась вонючая жидкость. Вдоль склизкого, извивающегося тела шевелились многочисленные лапы, делавшие существо похожим на огромную сколопендру. Однако большая плоская башка, скорей напоминала голову тритона, — это сходство усиливал и высокий гребень вдоль спинного хребта твари. Огромная пасть, утыканная острыми клыками, истекала черной слюной, выпученные желтые глаза с плотоядным любопытством рассматривали столпившихся у берега людей. В этих жутких зраках угадывался могучий ум — намного превосходящий людской демонический разум, рожденный Изначальной Бездной. А запах исходивший, от порождения Великих Древних был таков, что все чего успели нанюхаться атланты, показалось им дуновением свежего ветерка. Несколько солдат потеряли сознание от непредставимого зловония, остальные блевали на землю.
Калавайм шагнул вперед. На его лице не было заметно и тени страха или отвращения, он начал говорить какие-то новые заклинания- на языке который вообще не предназначался для людских уст. Каждое слово отзывалось в ушах людей болезненным содроганием, — тембр и интонации, заклинания вызывал неистребимое желание, броситься на землю, зажав уши руками, чтобы не видеть и не слышать кошмарного действа. Но нависшее над верховным жрецом чудовище внимательно слушало его, мерно раскачиваясь в такт ужасной литании. Несколько раз монстр тоже издавал какие-то громкие звуки. Это было какое-то не то кваканье, не то бульканье, доносившееся, как казалось, насмерть перепуганным людям, не только из пасти чудовища, но и многочисленных ртов-присосок, ритмично сокращавшихся вдоль всего тела. Но и в этих звуках угадывался какой-то смысл, — чудовище явно отвечало жрецу. Слыша эту непристойную, кощунственную беседу еще несколько атлантов лишились чувств, остальные были близки к помешательству.