Алиор встревожено поглядел на вражеский флот. Лодки подошли уже довольно близко- уже были видны и сами зиггии, потрясающие своими каменными топорами и бронзовыми мечами, выкрикивающие какие-то проклятия и угрозы. Больше всех бесновался стоящий на носу самой большой лодки, старый дикарь, одетый в какие-то обрывки шкур, увешанный высохшими косточками птиц и мелких животных, а также фаланг пальцев. Судя по всему, это был шаман, которого зиггии привели с собой для защиты от чужеземных чародеев. Таких же безумных колдунов, только помоложе, Алиор заметил и на других лодках.
Рядом со старым шаманом стоял могучий воин в бронзовых доспехах и с массивной боевой секирой на поясе. Оглянувшись на своих воинов он что-то зычно крикнул и с полсотни зиггиев подняли луки. Смертоносный дождь обрушился на атлантскую трирему. Особого вреда он не причинил, так как большинство колонистов сумели укрыться за бортами, прикрытыми медными щитами или на нижней палубе. И все же человек восемь повалилось наземь, с пробитой стрелой грудью или шеей, еще с полтора десятка было ранено. Сжав зубы, Алиор приказал дать ответный залп, одновременно возблагодарив судьбу, что зиггии не догадались стрелять огненными стрелами. Гораздо хуже было то, что приближались и зиггии, плывшие с запада. Обстрел с двух сторон мог нанести куда больший урон экипажу триремы. Алиор разгневанно оглянулся на ломарцев, — где же в конце концов их хваленое могущество?
Служителей Тсахоггуа, не задела ни одна стрела, хотя никто из них даже не подумал прятаться. Гильтине по прежнему держала нож занесенным над телом жертвы в то время как Калавайм читал очередное заклинание.
— Тсатхоггуа, Страж Бездны, Хозяин Мрака, кровью блудницы и во имя Хаоса Наступающего, я призываю порождение твое. О могучий сын, Н, кая, безжалостный, непобедимый- пробудись во тьме черных пещер, на дне топких болот! Да обрушится твой гнев и твой голод на тех кто угрожает слугам Великих Древних. Да погибнут они, как и все кто осмелился выступить против сил Изначальной Бездны.
С этими словами Гильтине с размаху вонзила свой нож в грудь несчастной женщины. Острое лезвие рассекло грудную клетку, во все стороны брызнула алая кровь, забрызгав всех присутствующих. Не обращая на это внимания, жрица засунула руку в образовавшийся разрез и вскоре достала оттуда еще пульсирующее сердце, которое с поклоном поднесла жрецу. Тот взял в руку окровавленный комок плоти и подошел к самому борту. Варвары пустили в ломарца несколько стрел, но все они пролетели мимо. Калавайм лишь усмехнулся, прокричал еще несколько слов на демоническом языке и бросил сердце в море.