Саймон хотел было уже отметить очевидное, просто чтобы разбавить царящую в эфире тишину, но его остановили болезненно знакомые ощущения. Рефлекторно подняв руки к голове, чтобы остановить зуд и чесотку между ушей, он выдохнул:
— Переход! — и вернул чувствительность на внешних микрофонах. Разведчики замерли, как неживые. По связи еле слышно прошелестело:
— Где?
Но ответ не потребовался. Буквально в считанных метрах вниз по тропе, с заметным хлопком, из ниоткуда соткался десяток грузных, одетых в утепленные куртки и комбинезоны фигур, вооруженных всем подряд — от шок-ганов до индуктивок. У одного, кажется, имелся даже экзоскелет, дополненный закрепленным над плечом плазмометом. Саймон очень надеялся, что ему показалось, потому что сам он тут же рухнул за камни и постарался вжаться в снег целиком.
Правда, через мгновение пришла картинка от сенсорного массива, который волок «Фогель-четыре». На ней стало видно, что тесная группа «гостей» рассыпалась, и сейчас они обшаривают склон. В сторону разведчиков никто, по счастью, не выдвинулся, но полагаться на везение было нельзя.
По сети пришел сигнал к медленному, осторожному отступлению. Все так же ползком, стараясь, чтобы укрытые снегом камни не стронулись со своих мест, лоцман начал сдвигаться в сторону, с которой они явились. Остальные перемещались примерно тем же манером и, казалось бы, все могло пройти гладко.
Но не прошло.
На схеме, исправно отображаемой смартом, одна из фигур в рядах противника замерла. И медленно повернулась в сторону «Фогелей». Ну конечно, обругал себя Саймон, у них тоже есть лоцман. И тот почуял нехарактерное движение.
Ни крикнуть «замрите!», ни как-то еще предупредить отделение не получилось. Командир приказал поднять силовые щиты и открыть огонь. Видимо, тоже подметил избыточное внимание и решил, что профилактика надежнее лечения. Бой вскипел в единый момент.
Стрельбу разведчики вели не прицельную, а, скорее, на подавление — рассчитывали на отступление с переходом. Соответствующий приказ тут же пришел юному лоцману, но выполнить его не имелось никакой возможности…
Потому что после первого же выстрела, вспоровшего воздух, в голове у Саймона разлилась мертвенная, холодная, всепоглощающая пустота. Кто-то тоже распознал в нем лоцмана — и включил подавитель. Отход становился все менее реальным.
Террористы — в этом сомнений уже не осталось — залегли напротив, укрываясь гладким каменным валом. Разведчики же постоянно перебегали между валунами и скальными выступами, создавая иллюзию, что их больше, чем на самом деле. Обе стороны осторожничали, но палили со всем энтузиазмом. А лоцман пытался донести до Микко суть проблемы.