Среди названных выше исследований преобладал комплексный подход к теме, ограниченный, правда, как и в 1920–1930 гг., методологическими рамками марксизма-ленинизма. Партии строго классифицировались как «мелкобуржуазные», «либеральные» и «монархические». Данный подход сужал пространство исследований, задавал определенный схематизм в оценках. Однако обращение к проблемам становления и развития политических позиций противников большевиков было весьма продуктивным и перспективным направлением научных исследований.
Новый этап в изучении Белого движения мог быть датирован второй половиной 1980-х. Был отмечен очередной, 70-летний юбилей «Великого Октября», что традиционно стимулировало изучение событий революции и гражданской войны. Но на этот раз, не без влияния перестройки и гласности, в научных исследованиях, а чуть позднее и в исторической публицистике наметился рост интереса к противникам большевиков. Этому способствовало и отмеченное выше решение об открытии доступа к архивным материалам по истории Белого движения и эмиграции. В свет вышли работы, полностью посвященные проблемам социально-экономического, социально-политического развития белых режимов. И хотя в их названиях по-прежнему употреблялось традиционное слово «крах» (призванное свидетельствовать об обреченности противников большевиков), в самих исследованиях авторы стремились к более объективной оценке лидеров и участников Белого дела (12). Вышли в свет и первые работы, посвященные региональной проблематике Белого движения (13). Две небольшие по объему монографии А. И. Ушакова и В. П. Федюка отразили проблематику Белого дела на Юге России в 1918 и 1920 годах. В них был показан процесс создания военно-политического порядка управления и обращалось внимание на взаимоотношения с Украинской Державой, Украинской Народной республикой и южнорусскими казачьими областями (14).
Рост интереса к проблематике Белого движения не требовал специализированного изучения отдельных направлений его политики. Вторая половина 1980-х годов характеризовалась расширением методологических подходов и началом пересмотра ряда устоявшихся оценок. Военная составляющая в изучении истории контрреволюции стала дополняться детальным изучением социально-политической и экономической областей. Ученые стали выделять разнообразие антибольшевистских политических режимов, приводились объективные суждения о различных социально-психологических, национально-культурных особенностях представителей Белого движения.
Правда, политизация научных подходов, характерная для периода конца 1980-х годов, привела к определенной идеализации Белого движения, рассматриваемого как единственная альтернатива советской политике.