– А должны ли мы забывать, что ты похищал людей, держал их взаперти и ставил над ними опыты? – огрызнулся Нев. – Сколько из них погибло в вашей лаборатории, а? На чьей они совести?
Даже если бы он ударил его наотмашь или задушил насмерть своей магией, было бы не так больно. Долгов почувствовал, как сжались зубы: как у собаки, вцепившейся в жертву, – не разжать. Чашка в руке дрогнула, и содержимое не пролилось только потому, что его было меньше половины её объема.
Ничего ответить Долгов так и не смог, только почувствовал, как стало тяжело дышать, а потому молча повернулся и шагнул за дверь, в холодный мокрый вечер. По крайней мере, тут вдохнуть оказалось проще.
⁂
Долгов не хлопал дверью, просто вышел и дал ей захлопнуться самой, но Лиля непроизвольно вздрогнула, когда это случилось.
– Ну и куда он пошел? – недовольно проворчал Дементьев. – Так мы никогда на совещание не соберемся.
– Очевидно, ему нужно подумать о вечном, – все так же нахально хмыкнул Егор.
Он повесил на крючок пальто, пригладил и без того идеально зализанные назад волосы и пересек гостиную, чтобы занять место за столом. У Лили неприятно похолодело внутри, когда он приблизился. Сразу захотелось сбежать, оказаться на другом конце помещения. А лучше – на другой планете.
– Я пойду верну Костю, – с трудом выдавила она, заставив себя оторвать взгляд от молодого наглеца и посмотреть на Дементьева.
– Только сама надолго не пропадай, ладно? – попросил тот, настороженно косясь на Егора. – У меня нет желания бегать по лесу в темноте и собирать вас.
Лиля кивнула, обошла стол по большой дуге, чтобы не проходить рядом с Егором, но все равно постоянно чувствовала на себе его липкий, самодовольный взгляд. Парень наслаждался ее страхом; она понимала, что нужно просто перестать его демонстрировать, а еще лучше – испытывать, но ничего не могла с собой поделать.
Нев так и стоял у двери, хотя уже снял и повесил свое пальто. Он тоже не спускал с нее глаз, но его взгляд был совсем другим. Проходя мимо, Лиля остановилась и посмотрела ему в глаза. На языке крутились вопросы: «Да что с тобой не так? Что происходит?», но вслух она их не задала. И так прекрасно знала ответы и чувствовала за это свою вину.
Он выдержал ее взгляд, но промолчал. Останавливать не стал, поэтому она схватила с вешалки свое пальто и сразу выскочила на улицу. Уже на крыльце, когда ее обнял мокрый холод, потрудилась его натянуть.
На улице совсем стемнело, а освещение на террасе еще никто не включил, но света от фонаря, стоявшего у дома, и из окон вполне хватало, чтобы разглядеть мужчину, сидящего, сгорбившись, на скамье.