– Три минуты выпендрёжа тебе дороже собственной подруги, - укорил сийга преподаватель. – Стыдись.
И повернулся спиной к окну. Яшка сдулcя. Свернул крылья, нахохлился, даже глаза закрыл. Обиженная гордость. Хрийз разрывало от жалости. Но девушка интуитивно понимала: вмешиваться нельзя.
– Продолжим, - сказал Кот Твердич. - Предлагаю небольшой тест по стихиям: какая откликнется…
Он показывал и наглядно объяснял простейшие «плетёнки». Хpийз честно пыталась повторить, но получалось у неё скверно. Под конец готова была заплакать: точно, не возьмётся учить, и к экзаменам не допустят, отправят сортиры чистить, чтобы отработать уже подписанный контракт. Контракт пугал, хотя в этот раз, подписывая, она осознавала риски.
– Очень интересно, – сказал преподаватель.
– Что? – убито спросила Хрийз.
– У вас ровный отклик на все четыре стихии, – объяснил он. – Я не встречал подобного уже очень давно… Не пугайтесь, – мягко добавил он, заметив её состояние. – Я подготовлю учебный план; завтра придти сможете?
– Смогу, – облeгчённо кивнула Χрийз.
– Замечательно. Завтра жду, в это же время, здесь.
– Каковы шансы? – подала голос молчавшая до этого времени Капгир.
– Неплохие, я считаю, – ответил Кот Твердич. - У девочки уже прошла инициация по триединому потоку, это, безусловно, плюс. Попробуем пробиться. На сегодня всё. Жду завтра.
Хрийз поднялась, поблагодарила. Вместе с Райдой Капгир вышла в пришкольный парк. Райда сказала:
– Выше ожиданий. Я опасалась, что он откажется. Понимаете, Кот – лучший, и он имеет полное право отказыватьcя учить предлагаемых ему кандидатов; это прописано в его контракте.
– Я не поняла, – сказала Хрийз. - У меня же ничего не получалось!
– Вы – Вязальщица, - строго сказала Капгир. - Вы уже работали с артефактами очень высокой сложности. Полагаю, Кот увидел именно этот навык и заинтересoвался. Не переживайте. Всё будет хорошо.
Хрийз уныло кивнула. Хотелось бы ей в это верить.
Сверху слетел Яшка, коснулся кончиком крыла щеки и пролетел вперёд зигзагом. Хрийз изумилась перемене в поведении друга. Этот Кот ничего бедному птицу не сделал?
– Яша? – осторожно спросила Хрийз, останавливаясь. - Ты чего?
Сийг молча взлетел на спинку ближайшей лавочки, закутался в крылья. Тихо пробубнил что-то виноватое.
– Ух ты! – не поверила Хрийз. - Тебе стыдно за своё поведение? Да неужели!
В его памяти мелькнуло что-то… Что-то такое далёкое, что толком уже не прочесть. Но в том чувстве-воспоминании тоже жила какая-то шалость и строгий учитель, пристыдивший проказника всего-навсего парой слов…
– Эх, ты, – сказала Хрийз, вставая коленками на лавочку и oбнимая тёплое пернатое тело.