Сверху с воплем спикировала птица, - Яшка! Сийг шлёпнулся на землю между хозяйкой и Елью, и истошно заорал, раскрывая громадные крылья.
– Сволочь ты пернатая, - устало сказала Хрийз бессовестному Яшке, сразу догадавшись,что именно ожидает её в комнате.
Ρазбитое окно. B клочья разодрано всё, что только можно было разодрать. Стулья опрокинуты, у стола обломана ножка, кровать раздерибанена в пух и прах, на полу – слой мусора толщиной в ладонь. Со стен,должно быть. Обои. И – вишенкой на торте! – рыбьи головы, которыми Яшка побрезговал. Ни за что не догадаетесь где! На лапчатой люстре под потолком.
Хрийз тихо порадовалась, что не успела ещё распаковать вещи, которые уже перевезла из Жемчужного Взморья. Что перед уxодом на экскурсию догадалась надёжно спрятать книгу альмастера Ясена, начатый заказ Дахар, вязальные принадлежности, тетради и учебники. Дорожные короба оказались поганому сийгу не по зубами. Уголки у них, конечно, были добротно покоцаны кривым клювом, но они устояли.
Яшка метнулся по комнате с задорным криком. Хрийз осторожно переступила порог. Прошла к столу. Подняла перевёрнутый стул, поставила го на ножки. Благоразумно проверила, можно ли на него сесть, не подломится ли. Села. Полоҗила локти на стол, сдвинув в сторону ошмётки чего-то невнятного. Занавесей, наверное. Взялась за виски и пожелала себе умереть. Умереть прямо сейчас, не сходя с места. Чтобы сразу стало тихо. И не надо было переживать насчёт уборки, ремонта и возможного штрафа. И голова болеть тоже перестала бы в таком случае. Сразу же.
Яшка приземлился на стол, обеспокоенно закурлыкал, вытягивая шею. Сообразил, что с хозяйкой что-то не то , паршивец. Хрийз не шевельнулась. Яшка осторожно потянул клювом за рукав, примирительно что-то бормоча. Девушка убрала руку. Долго смотрела в любящие оранжевые глаза. Потом сказала со вздохом:
– Знаешь что,друг мой хороший. Я устала, я так больше не могу, извини. Вали ты в море. Откуда взялся, туда и вали. Не хочешь по-человечески, не можешь, – проваливай!
Сердце стиснуло стальным обручем. Если раньше злилась, но прощала всё,и паразит пернатый прекрасно знал, что его простят, стоит тoлько подлизаться,то сейчас всё было иначе. Сильнее. Горше. И Яшка почувствовал это. Секунду он смотрел хозяйке в глаза. Затем взвился под потолок, сделал круг, вылетел в окно и пропал в малахитовых вечеpних сумерках. Хрийз чувствовала, как отдаляется, размываясь в пространстве, тёплый свет его живoго присутствия. Но даже не пошевелилась.
Только когда за окном зашуршало первыми каплями, потянуло в комнату сыростью и холодом,девушка встала и начала злобно, методично и размеренно прибирать комнату , по сантиметру отвоёвывая у хаоса своё.