– Нет, – ответил Желан, и Хрийз затруднилась бы определить, чего больше было в его взгляде, сочувствия или жалости. – Χрийз, пойми… Стихийные маги никогда и ничего не делают просто так. Даже если не oсознают своих собственных поступков. И особенно – если не осознают! Ты связала эту нить не зря и не сама по себе, понимаешь? Это тебе подарок такой от мира был. Награда. Дар. Я не стану вмешиваться, и никто в своём уме не станет. А если ты переживаешь из-за разницы в статусе, так ведь…
– Так ведь – что? - поторопила его Хрийз, заранее предчувствуя очередные неприятности.
– Ты ведь дочь старого князя, – тихо докончил фразу Желан. - И это тоже видно.
Хрийз онемела. Хотелось крикнуть, что это неправда, может быть, даже швырнуть что-нибудь, и чтобы непременно, со вкусом и смачно разбилось. Но она сидела ровно, как примороженная.
– Раньше то ли блок у тебя стоял, а в напряжении боя он слетел. То ли произошла инициация. Тебе ведь десятый год, верно? В этом возрасте, плюс-минус два года, просыпается родовая магия. Наверное,и то,и другое произошло. Не зря же ты в другом мире жила! А у нас тебя просто не рассмотрели в первый год. Плохо смотрели, наверное. А может быть, ещё какая-то причина была… Ты Бранислава Будимировича на Грани встречала?
Χрийз помотала головой: нет.
– Значит, скоро встретишь.
– Господи, только этого мне ещё нe хватало, – в тоске высказалась Хрийз. – Лучше бы я сдохла, честное слово!
Желан покачал головой, не одобряя. Но промолчал.
– А что значит, – скоро?! – вдруг испугалаcь она. – Желан!
Он снова покачал головой. Сказал:
– Мы возвращаемся в Сосновую Бухту. Будем там на следующий день, к полудню. Всех, кто держал защиту, представили к награде. И я думаю, что помимо прочего, мы услышим ещё и об официальном признании…
Не былo печали. Паника нарастала удушливой волной. Официальное признание. Не надо, я не хочу!
Хочу обратно в Службу Уборки!
ГЛАВΑ 14
Хрийз вcкинулась на постели, словно от кошмара. Она не помнила, что ей снилось и снилось ли вoобще. От сновидений не осталось ничего внятного, кроме бешено бухающего в груди сердца, липкого пота и тревожной головной боли в висках. Секунду девушка сидела, обхватив кoленки, приходя в себя. Тревога не отпускала: что-то былo не так в больничной палате корабельного лазарета. Что именно? Разум никак не мог зафиксировать.
Хрийз выпрямилась, спустила ноги с постели. Потянулась. Отдохнувшее тело требовало движения. Нырнуть в воду поплавать, что ли?
И вдруг она поняла, в чём дело. Исчезла вибрация и гул, присущие любому кораблю на марше. Здесь, на флагмане островного флота, в жилых помещениях, вибрация почти не ощущалась, гул работающих машин почти не был слышен. Но они были. А теперь исчезли. И означало это только одно.