«Тебе для рисования, Дэнни», – сказала Энни. Тогда я не поняла, что она имела в виду, но глаза брата загорелись, и он бережно положил карандаши в рюкзак. Энни, должно быть, знала, что он обожает рисовать, еще до того, как об этом догадалась я.
Она указывает на кресло, предлагая мне сесть, но я не двигаюсь с места.
– У Грэма был роман с Айоной, – говорю я. – Я только что узнала об этом.
Энни вопросительно смотрит на меня и кивает. Разумеется, это не прошло мимо Энни, если полиция допрашивала Грэма Карлтона.
– Бонни знала, что Айона с кем-то встречается, но та скрывала, с кем, – продолжаю я. – Господи, так вот зачем она набивалась в подруги к Тесс! – осеняет меня. – Ведь Сьюзен так и сказала.
Не дождавшись, когда Энни заговорит, я продолжаю:
– Грэм думает, что я их видела.
– Вот как? – Энни приподнимает брови.
– Я действительно кого-то видела, но всегда думала, что это папа.
– Твой папа? – Энни недоверчиво смеется. – Дорогая моя, ты точно ошиблась. Я уже говорила тебе, что у твоего отца никогда не было романов. Он слишком любил твою мать.
Я опускаюсь в кресло, борясь с желанием расплакаться. Тяжесть на сердце причиняет настоящую боль, когда я думаю, что все эти годы я винила отца.
– Грэм считает, что я все рассказала полиции, – добавляю я.
Вероятно, это он написал записку с угрозой.
Энни снова кивает, оглядывая меня.
– А я не говорила, – бормочу я.
Энни снова не отвечает, и я спрашиваю, могу ли я у нее переночевать.
– Мне больше некуда пойти. Обещаю, что я уеду уже утром.
– Конечно, оставайся, – отвечает она, – только тебе придется спать на диване. У меня найдутся одеяло и подушка, но гостевую комнату я не подготовила. У меня никто не гостил уже… даже не вспомню, с каких времен.
– Спасибо, – с облегчением выдыхаю я.
– Правда, не знаю, удастся ли тебе уехать утром, – тень пробегает по ее лицу, когда она смотрит в окно. – Надвигается шторм.
Я поворачиваюсь вслед за ней, чтобы посмотреть. Деревья за стеклом под порывами ветра раскачиваются из стороны в сторону, сгибаясь почти вдвое. Энни права, если погода ухудшится, остров будет полностью отрезан от материка. Я видела это в ту ночь, когда мы уезжали с Эвергрина.
– Я поставлю чайник, – объявляет Энни, точно очнувшись. – Ты что-нибудь ела?
– Нет, и поесть было бы чудесно.
– Что снова привело тебя на остров, Стелла? Да еще в такой вечер? – помедлив, спрашивает Энни. Хлынувший дождь барабанит по стеклу, будто кто-то бросает в него пригоршни камней.
– Я виделась с Дэнни, – отвечаю я. – Полиция не верит в его признание.
– А, понимаю.
Я тщетно пытаюсь разгадать выражение ее лица, прежде чем Энни отходит к плите.