– Айона, мы почти ничего о тебе не знаем. Расскажи нам о себе.
Бонни почувствовала, как подруга напряглась. Айона много рассказывала ей о своей жизни до Эвергрина, однако это совсем не годилось для беседы за обеденным столом. И даже если бы Айона когда-нибудь решилась раскрыть им все карты, то выдавала бы их по одной, как делала это с Бонни.
У Айоны была целая коллекция так называемых драгоценных камней, и она держала их при себе, но изредка, когда Бонни меньше всего этого ожидала, подруга подбрасывала один из них и отстранялась, наблюдая за реакцией Бонни, как будто только что зажгла фейерверк.
Бонни это не нравилось. Это уже не было похоже на начало лета, когда она, трепеща от счастья, ощущала себя частью мира Айоны. Теперь это почему-то казалось неправильным. В ответ на каждое откровение Айоны Бонни словно должна была тоже что-нибудь рассказать о себе. И всякий раз Айона указывала на различия между ними, на то, как повезло Бонни и как она должна быть за это благодарна.
Накануне Айона побывала в ее спальне. Она долго обшаривала комнату глазами, пока не заметила «снежный» шар, который Бонни подарили несколько лет назад. Взяв его в руки и сжав пальцами, Айона вдруг резко разжала их, подкатив шар к самому краю ладони. Бонни встревожилась и уже хотела протянуть руку, чтобы забрать его, ведь мама купила шар для нее. Но она понимала, что будет выглядеть глупо, если попросит Айону быть осторожней, поэтому ничего не сделала и только молча смотрела, как шарик катался из стороны в сторону.
Подруга усмехнулась.
– Ты знаешь, у тебя слишком много вещей, – сообщила она, откладывая шарик.
Бонни огляделась, собираясь возразить, однако не нашла слов. Это была правда, она всегда получала почти все, что просила. В детстве на дни рождения и Рождество ее заваливали подарками, а когда на одном из сеансов в «Останься-поиграй» Бонни заинтересовалась одной из игрушек, на следующий день у нее появилась точно такая же.
– У нас с тобой очень разная жизнь, – ласково проговорила Айона. – Как мы вообще стали подругами? – шутливо добавила она и крепко обняла Бонни. – Знаешь, я давно хочу тебе кое-что сказать.
Бонни совсем не ожидала, что подобное выплеснется из уст подруги. Если бы она могла знать, что ей придется услышать, она бы зажала Айоне рот, чтобы та не смела лгать.
Мария заметила, что Айона смутилась. В ответ на обычную просьбу рассказать о себе девушка лишь отмахнулась:
– О, мне почти нечего рассказывать.
От Марии не укрылось, что Бонни перестала есть. Ее вилка зависла по пути ко рту, и теперь Бонни медленно опустила ее на тарелку вместе с наколотым кусочком свинины.