Бонни допивает лимонад и вертит в руке бокал, будто раздумывая – не налить ли еще. Ее движения выдают непривычную нервозность, однако я приписываю это волнению после допроса.
– Я ничего не сказала о нашей ссоре, – отзывается сестра, решительно ставя стакан на столик. – Это здесь ни при чем.
Она не ждет от меня одобрения своих слов, глядя куда-то в сторону, поэтому я не киваю в ответ. В конце концов, есть какие-то вещи, которые я тоже держу при себе. Ни один из нас, судя по всему, не был честен до конца.
– Это было так глупо, – бормочет сестра, снова открывая бутылку и наливая себе лимонада до краев.
У меня складывается впечатление, что Бонни ждет, когда я поинтересуюсь, о чем это она, но когда я наконец спрашиваю, она огрызается:
– Я же сказала, не важно! – Она с вызовом смотрит на меня, однако я лишь пожимаю плечами. – А о чем полицейские спрашивали тебя? – с досадой говорит она и почти презрительно добавляет: – Ты же почти не знала Айону!
– Именно это я им и сказала. И сообщила то немногое, что знала.
– А именно?
– Самое основное. Что она приезжала для того, чтобы готовить свою университетскую дипломную работу.
Бонни неожиданно смеется, а потом говорит уже спокойнее:
– Это была неправда.
– Что ты имеешь в виду?
– Она никогда не училась в университете. – Бонни внимательно наблюдает за мной, довольная, что застала врасплох, но я недоверчиво смотрю на нее, и сестра изменяется в лице. – Она так сказала.
– Но тогда… – я не свожу взгляда с Бонни, когда та поднимается с дивана. – Для чего же она приехала на Эвергрин?
Бонни дергает плечом:
– Она любила сочинять о себе разные истории. Это была одна из них. Извини, мне нужно в туалет.
– Бон! – повышаю я голос, но сестра удаляется, а вернувшись, первым делом спрашивает, говорила ли я с отцом. Я отрицательно качаю головой, не давая ей перехватить инициативу. – Ты не ответила на мой вопрос. Зачем Айона приехала на остров, если это не было частью ее учебного курса?
Бонни отворачивается к застекленной двери, ведущей во внутренний дворик:
– Понятия не имею.
Меня настораживают ее напряженная спина и сведенные плечи.
Иногда, когда люди лгут, они выдают себя тем, что быстро меняют позы. Их заставляет это делать волнение: я научилась замечать, как клиенты на моих консультациях вдруг поворачивают голову в другую сторону. Однако я умею разглядеть ложь и за неподвижностью тела, когда человек собирается перед конфронтацией. Бонни сидит как каменная, и я понимаю, что она прекрасно знает, для чего Айона приехала на Эвергрин.
С другой стороны, это может и не иметь отношения к делу, рассуждаю я, хорошо зная, что давить на Бонни бессмысленно. День выдался долгий, и я мечтаю выспаться в собственной кровати. Через полчаса я прощаюсь и иду к выходу. Когда я прохожу мимо гостиной, Люк вскакивает с кресла и тоже направляется к дверям.