– Но этого не произошло, – глухим тоном вступает в диалог Гвен. – К сожалению, мы не можем стереть и перезаписать память, – добавляет она с горечью. Первоначальная злость и несогласие улеглись. Сейчас Гвендолен с трудом пытается скрыть мучительную боль, но отягощающее чувство все равно проскальзывает в потерянном, отрешенном взгляде, в застывших чертах лица и побледневших покровах кожи.
– Считаете, что мне повезло больше, чем вам? – резко вскинув голову, Шерил полоснула по нам с сестрой холодным пронизывающим взглядом.
– Как думаешь, что страшнее: быть жертвой монстра или его отродьем? – проигнорировав вопрос, Гвендолен задает свой.
– Это не соревнования за место главного пострадавшего, Гвен, – накрываю ладонь сестры успокаивающим сдерживающим жестом.
– Я все еще не понимаю, что вам нужно от меня? – Шерри требовательно смотрит мне в глаза.
– Ты, я, Гвендолен и семьи погибших девушек имеют право знать правду, – глубоким твердым голосом говорю я.
– Какую? – с ожесточенным изумлением спрашивает Шерри. – Правда в том, что Уолтер Хадсон был хладнокровным, кровожадным убийцей. И он бы продолжил свои зверства, если бы его не остановил пожар.
– С меня хватит, – истерически кричит Гвен, закрывая уши ладонями. – Я же говорила, что она не поймет, – опрокинув бокал, сестра вскакивает с места. Стул с грохотом падает на пол. Гвендолен трясет мелкой дрожью, в глазах горят слезы, лихорадочный взгляд устремлен на разливающееся по белой скатерти красное вино.
– Гвен, прошу тебя, успокойся, – поднявшись из-за стола, решительно обхватываю сестру за плечи и привлекаю к себе. Вцепившись в лацканы моего пиджака, она поднимает на меня болезненно-яростный взгляд.
– Я просила тебя оставить прошлое там, где ему и место. В гребаном аду, вместе с нашим ублюдочным отцом. Я умоляла тебя об этом, – с упреком хрипло шепчет Гвен. – Остановись, пожалуйста, Оливер. Отпусти его. Позволь всем нам жить, – отчаянная мольба в глазах сестры стальными тисками сжимает сердце.
– Не могу, Гвен, – ласково погладив ее по щеке, с искренним сожалением отвечаю я. Уткнувшись лицом в мое плечо, Гвен позволят рыданиям прорваться наружу. Она плачет горько, почти беззвучно, пока я успокаивающе глажу ее волосы, глядя поверх темноволосой головы в шокированное лицо Шерил Рэмси.
– Уолтера Хадсона остановил не пожар, – уверенно сообщаю я. – Он умер до того, как загорелся дом.
– Хадсон совершил самоубийство, – Шерри озвучивает официальную версию, но есть подлинная, и она должна быть в курсе.
– Ты не читала материалы дела? – озадаченно спрашиваю, продолжая укачивать в объятиях рыдающую сестру. – Тебя же допрашивали, задавали вопросы?