С легким раздражением и глубоким разочарованием откладываю в сторону карандаш и сдвигаю листы бумаги на самый край. Встав на ноги, Оливер движется наугад, натыкаясь то на стул, то на коробку с бумагой. Сегодня я перестарался с ловушками, и чтобы он действительно ненароком не расхерачил себе голову, делаю ему одолжение и включаю светильник, свисающий над столом на длинном проводе. Много раз собирался его обрезать, но я же заботливый брат. Никогда не кричу и не брызгаю слюной, не хлопаю дверями, не угрожаю заморить кого-либо голодом, не воняю так, словно в моей комнате отсутствует душ. Если смотреть с этой позиции, то я гораздо более хороший парень, чем Оливер.
– Доброе утро, Оли, – развернувшись вместе с креслом, сдержанно приветствую брата. Между нами пара шагов, не больше. Он стоит, я сижу. Глядя на меня сверху-вниз, Оливер чувствует себя гораздо увереннее, чем когда мы оказываемся лицом к лицу. Его непримиримый взгляд впивается в меня, не вызывая во мне никаких эмоций, кроме скуки. Интересно, а Оливер догадывается, что нуждается во мне больше, чем я в нем, что без моего присутствия он давно бы застрелился от тоски или залез в петлю от ощущения собственной бесполезности.
– Куда подевалась Шерри? – обшарив комнату взглядом, требовательно спрашивает Оли.
– Тебе лучше знать, это ты только что вылез из ее постели, – мне неприятно это говорить, но запах… вонь выделений во время секса сложно спутать с чем-то другим. К тому же я уверен, что брат специально пришел сюда, не удосужившись принять душ, потому что знает, как остро развито мое обоняние. Это глупый и нечистоплотный поступок. Оливер ведет себя как животное, тупое и примитивное животное.
– Я говорю о кошке, Дилан. Где она? – раздраженный и разочарованный моим равнодушным тоном, Оли отходит на пару шагов назад. Дышать легче не становится, но я оценил попытку.
– Оливер, – покачав головой, складываю руки на груди и внимательно смотрю на брата. Глаза в глаза, прямо и уверенно. – Я не понимаю о какой кошке речь, – продолжаю ровным тоном, не разрывая зрительного контакта. – Здесь никогда не было животных. Ни собак, ни кошек, ни тем более мышей. Здесь обитаю только я, и иногда ты.
– Если она выбежала, когда я приходил в прошлый раз, так и скажи, – не приняв мои слова всерьез, Оливер развивает свою бредовую идею. Сумасшедшим всегда мерещится то, чего нет. Их иллюзии бывают весьма правдоподобны, достоверны, продуманы до мельчайших деталей. Цвета, запахи, имена, клички…
– Я найду ее и верну обратно. Или тебе плевать, что твоя кошка может выскочить из дома, потеряться, попасть под колеса автомобиля? – Оливер упорно настаивает на существовании некоего живого существа, по его мнению, принадлежащему мне. Абсолютный псих.