– Что произошло, Евгень Ваныч? Что это было? – Нина с трудом приняла вертикальное положение. Голова раскалывалась.
– А? Что? А-а… Джумбо на вас напал… Если б не Патч… Я даже представить боюсь, что б с вами могло случиться… Нет, всё же они – обычные животные… Да, очень умные и способные к развитию через познание, но о недостающем звене эволюции придётся забыть… Ах, как жалко, Ниночка… Как жалко… Анальгину выпьете?
– Анальгину? – нет, она ещё туго соображала. – Джумбо сошёл с ума? Напал?
– Напал, – кивнул Казаринов. – Да, да, именно напал. Он видит в вас, понимаете ли, обычную самку… простите. Никакого пиетета… Животное. Если б не Патч, даже… Вы б отправлялись, Нина, домой. Давайте вызовем такси? Я сегодня сам за вас подежурю. Кого-нибудь из стажёров попрошу остаться. Девочка там у них есть, тёмненькая такая, с короткой стрижкой, смышлёная… Как её?
– Света?
– Да, да, Света… Её и попрошу, если не ушла ещё. А Патча сегодня же вечером переведу в четвёртую. Она ведь у нас свободна?
В четвёртой комнате неделю назад умер старейший обитатель Гуманиториума – орангутан Геркулес.
– Свободна, Евгень Ваныч… И всё-таки… Что там произошло?
– Идите, Нина, идите… если чувствуете, что можете идти, – проговорил Казаринов, тяжело поднимаясь с табурета. – Вы и так сегодня… Да и некогда, простите великодушно. В понедельник поговорим. Или завтра, если хотите. Хорошо?
– Хорошо, Евгень Ваныч, – Варламова, собравшись с силами, поднялась с диванчика, потрясла головой – больно, конечно, но терпимо – и пошла к выходу в коридор. Вдруг вспомнив нечто важное, остановилась у двери, обернулась. – Профессор, у них посуду б надо убрать. Там, кроме тарелок, вил…
– Что? – не дав договорить, повернулся к ней Казаринов. Выглядел он совершенно потерянным. – Посуду? Да, да, уберём… Идите, Нина, идите… Свете скажите… или, если ушла, ещё кому…
И вот уже утро. Полное нехороших и тягостных предчувствий. Ещё сон этот идиотский…
Варламова прошла через пост наблюдения – мониторную – к двери, ведущей в «апартаменты». Взялась за ручку, подёргала. Закрыто? Странно. Задвижка-то в «зелёном» положении. Изнутри заперлись? Но как такое возможно? Чертовщина, право слово…
Нина отошла к столу, уселась в кресло и подвигала джойстиком. Огромный монитор с изображением, разбитым на двенадцать секторов – по количеству камер, моргнул и ожил. Никакого движения…
Так, а это что?
Четвёртая камера направлена на входную дверь. Что??? Стул? Они зафиксировали дверь, вставив ножку стула в дверную ручку? Ну, вообще! А ещё говорит – не потерянное звено… Эй, сами-то где спрятались? Ага, один, кажется, есть. Восьмой сектор. Без штанов. Значит, Джумбо. Но какого лешего, простите, он дрыхнет на голом полу возле бассейна? И поза какая-то странная… рука в воде… Боже, что это?! Ох ты…