Скинув на пол опостылевшую «спецодежду» от гламурного «шефа», спрятал эксклюзивный «брегет» в сейф, натянул на задницу аккуратненько затертые индийским каннабисом пятьсот первые, купленные пять лет назад в филадельфийской лавочке у старого хиппи, удивительно похожего на Планта, и синий затасканный джемпер, чудом сохранившийся с годов студенческих загулов. Потом сунул ноги в стоптанные «мартены», накинул на плечи потёртую турецкую кожанку времён челночных походов на Царьград и, набрав код сигнализации, с лёгким сердцем покинул своё «ласточкино гнездо», забитое под крышку пусть дешёвыми, но весьма дорогими понтами.
«Шаха» летела куда-то по М-7 не медленней брошенной в гараже «кошки». Правда, дорогу совсем не держала, поэтому приходилось то и дело удерживать себя. В руках и под контролем. Почему я выбрал это направление? Понятия не имею. Просто так получилось, что со МКАДа захотелось уйти именно на ту развязку, которая выплюнула мой ведровер на восток.
Сейчас кто-то из скептиков скажет: «Ну, конечно! Восток – дело тонкое. Мудрость там, Шамбала, Тибет»! Вот только не надо. Какие, donnerwetter, шамбалы на Среднерусской?
Через несколько часов синяя, наполовину скрытая ветками, дорожная табличка выдала мне знак: «Нижний…»
Чудесно. Выше мне и не надо.
* * *
– Руди, тебе бы не менеджером по маркетингу устраиваться, а специалистом по разводам.
Нет, Сонино контральто меня определённо возбуждало. Donnerwetter!
Я затушил только что прикуренную сигарету о дно пепельницы, повернулся к Кудряшке и, проникнув правой рукой в щель между матрасом и её офигенной талией, впился, словно упырь, в шею. Боже, какой от неё идёт запах! Аромат грёз… Фи, пош-ля-ци-на.
– Руди… Руди!
«Груди, груди… щаzz вас Руди…»
…Stairwey to Heaven… to Hell… Нет, пожалуй, достаточно Heaven…
– Кем, ты говоришь, мне надо работать? – я вновь закурил.
Она тоже.
– Спецом по разводам, – улыбнулась Соня, выпустив белёсое колечко в сторону мёртвого телевизора.
Не долетело. Растворилось в остатках воздуха.
– Им и работаю, – улыбнулся я свои мыслям.
– В смысле?
– В прямом…
Мы одновременно потянулись к пепельнице, и я вдруг осознал, что этот синего стекла мутный восьмиугольник, этот Пуп земли – нашей земли, нечаянно выросший с моей же помощью и при непротивлении другой стороны в самом центре кровати и есть то Совсем Иное, что я искал… и – о чудо! – нашёл так удивительно быстро. Donnerwetter!
Donnerwetter, ещё три дня назад я не знал, что мне нужно. Не ведал, чего хочу. Мучился, устав от жизни. А оказалось всё так легко. Просто до примитива и гениально до безумия. К чёрту все эти потребности, выведенные претенциозным иностранцем с исковерканной русской фамилией. Donnerwetter, к чёрту! Весь мир мой вращается вокруг пепелки, торчащей микросценой из статичных волн потной простыни. И будет вращаться. Всегда…