– Сереженька? Здравствуй, дорогой мой, – Федор Михайлович стоял перед окном с телефонной трубкой возле уха и говорил с внуком.
– Привет, дед, – отозвался динамик. – Как вы там, обживаетесь?
– Ничего, внук, – ответил Греков-старший. – Поначалу показалось – не очень, все-таки всю жизнь в центре, а тут вокруг одни пятиэтажки панельные. А сейчас вродь даже нравится. Парк рядом. Гулять с бабушкой вечерами ходим. Вы сами-то как?
– Нормально, дед, – сказал Сергей. – Тоже потихоньку приходим в себя. Такие площади! Четыре комнаты – хоромы! Спасибо вам с бабулей. Она, кстати, сейчас должна быть как раз у нас. То есть у вас… то есть… С правнуками, короче. Танюше помогает. Ох, если б не вы…
– Брось, пустое, – отмахнулся Федор Михайлович. – Чай, мы не чужие люди… Кстати, здесь, в твоей… моей квартире через стеночку мой студент живет. Артур Четвёрткин. Замечательный мальчик. Я у него научным руководителем… Говорит, что твой, между прочим, ученик. Ты помнишь его?
– Отличный парень, – в голосе внука прозвучала нотка восторга. – Побольше б таких. Толковый. Все олимпиады по истории взял. По литературе, кстати, тоже. Просто невероятно, что он к тебе попал…
Сергей говорил что-то еще, но Федор Михайлович, увидев в окно нечто, на какое-то мгновение потерял нить беседы. Это нечто – обычная гаражная стена силикатного кирпича – ответила профессору красноречивым, довольно крупного размера, символом, старательно и аккуратно выведенным блестящей черной краской прямо перед окном.
«Омега? Надо же, – пронеслось в голове профессора, – не успел переехать, а уже знают мое университетское прозвище. Только отчего ж буква-то строчная?»
– Дед? Алло? – голос из трубки вернул Федора Михайловича на землю. – Ты куда пропал?
– А? Что?
– Да так, ничего. Подрастет, может, изменится. Ох, Вадик, Вадик… Балбес малолетний. Да уж, братец называется… Ладно, дед. Мне вообще-то некогда, заболтался я с тобою. А работы море. Не знаю, когда домой попаду. Пока!
– Балбес? Сереж, ты о каком Вадике? – опомнился Федор Михайлович, но трубка уже переключилась на гудки.
Перезванивать профессор не стал. Решил про загадочного Вадика выяснить в следующий раз. Если память не подведет.
Четвёрткин Вадик, второгодник. 13 лет. Адрес: ул. Подводника Топорова, д. 17, кв. 83
Вадик Четвёрткин, форменный оболтус и теперь уже дважды шестиклассник средней во всех отношениях школы номер семьдесят пять, решил мстить.
Нет, ну остаться на второй год из-за какой-то дурацкой истории! Ладно бы из-за русского, а так… Обидно, в самом деле. Даже математичка тройбан поставила. Все-таки Грек – настоящая сволочь. Но ему это так просто с рук не сойдет. Вот вы, нормальные люди, скажите, кому сейчас нужен его идиотский Цезарь? Нашел себе имечко, да? Полководец в честь салата – ха-ха три раза. Тоже мне, завоеватель французов и немецко-фашистов. Это он-то? Ложь и ерунда! Правильно по телевизору говорят, что всю историю переврали. Любой образованный человек знает, что французов Кутузов завоевал, а немцев – Жуков. Оба наши, между прочим, русские. А вовсе никакие не римские. Придурок!