Санёк не ударил лицом в грязь, при Цыгане он сначала вскрыл кабинет, потом сейф в кабинете. Цыган позвонил в представительство немецких сейфов и предупредил, что разрывает контракт на поставку нового оборудования. Потом поговорив с Саней и предупредив, что если поймает на воровстве или крысятничестве, закопает в посадке под Москвой.
Медвежатник дал своё слово, что отсидел досыта и обратно не хочет, слыхал много хорошего об их «организации Гоши Тверского» и хочет работать и зарабатывать.
– Я, начальник, по беспределу уже жить не хочу и не буду. На зоне полжизни потерял, свои же подставили, те, кто на шухере стоял, слились, менты меня взяли. По ходу следствия на меня ещё пяток висяков повесили, а это не я, начальник, не мой почерк. Да куда мне, до ментовских барыг, сидел тихо, а то и по горлу можно было получить. Руки свои берег, откинулся раньше за хорошее поведение. У меня ведь дочка в Королёве, ей уже 12. Жена не хочет знаться, письмо мне написала, что пока на работу не пойду, человеком не стану, так для Танюшки и буду покойничком.
Я, начальник, слышал, что Гоша Тверской мужик по понятиям, справедливый, мудрый. Думаю, побалакаю за себя, авось пригожусь.
Цыган назначил Саньку-«пианисту» (40 -летнему уроженцу г.Королёв) испытательный срок. За это время Александр Григорьевич Музычко (кличка Санёк – пианист была заменена на имя отчество) поменял все замки на сейфах компании, разработал собственную систему замков, которую не смогли открыть представители немецких сейфов в Москве. Цыган запатентовал изобретение и назначил Александра Григорьевича Музычко начальником системной безопасности компании, также, бывший ЗЕКа был отправлен на курсы по обучению компьютерной грамоте, видеонаблюдению и установке камер. Александр Григорьевич оказался жадным до наук. Он напичкал камерами все объекты и предприятия, соединил это в одну систему наблюдения и подключил – это хозяйство к личным ПК Егора и Цыгана. Но своё любимое, замочное дело, не оставил и теперь устанавливал в доме Егора, Цыгана и всей команды самые причудливые и диковинные замки, «шоб сердцу спокойно было» поговаривал Александр Григорьевич. Теперь он раз в неделю встречался с дочерью, водил в кино и покупал мороженное. Жена очень боялась, что Саша «сорвётся во все тяжкие», поэтому пока была холодна и неприступна. Александр Григорьевич привозил дочь после прогулок в Королёв на жигулях (купил в первый месяц работы и был бесконечно счастлив), клал небольшие, но деньги на холодильник и прощался с семьёй до следующего воскресенья. Живя в общежитии, больше всего теперь бывший Санёк-пианист хотел вернуться домой.