– Что за бред, – пробормотала Таня и полезла за пакетом. Размотав «бутерброд», женщина держала в руках пачку долларов, перемотанных резинкой, под ней был кусок газеты, где почерком мужа были указаны цифры «10 000».
– Мама, ты скоро? Я писать хочу! – Нина стучала в дверь маленьким кулачком.
Татьяна подпрыгнула и спрятала пачку в фартук. Поправив плитку, она вышла из ванной и спрятала деньги в белье. Потом когда девочки вышли во двор, она пересчитала деньги и положила обратно в тайник.
В понедельник Татьяна приехала на встречу к мужу, он сидел на зоне под Иваново. Большинство его сокамерников тоже сидели за экономические преступления и денежные махинации.
На свидании Таня наклонилась к Косте и тихо сказала:
– Под унитазом.
Костя кивнул.
– Да. Не вздумай тратить, за вами следят уже много лет. Друга так и не нашли. Я скоро выйду.
Таня молча передала пакет с чаем, печеньем, сгущенкой и сигаретами.
Да, скоро, пять отсидел, ещё десять лет, подумала она и заплакала.
– Я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу! Таня Зотова проклинала день, когда решилась выйти замуж за Костика. Маленькая Ниночка отвратительно спала, она была очень капризным и нервным ребёнком. Одинокая Таня качала Ниночку и смотрела в окно на единственный фонарь, который не разбили во дворе. День сурка. Зачем, зачем мы завели второго ребёнка. Таня выла в кулак, как раненная волчица, чтоб не разбудить Наташеньку. Груди предательски заныли, пережитый мастит давал о себе знать. Временами Тане очень хотелось повеситься, но на подготовку у неё не было времени. Вскоре умерла и мама Кости, страшная и странная женщина, которая ее ненавидела. Благодаря своим подругам Таня похоронила свекровь и сделала поминки. Пришли четыре соседки, поели, выпили и ушли. Таня с двумя подругами вымыли посуду, убрали, взяли спящих Нину и Наташу в такси и закрыли пустую квартиру. Таня положила дома ключ и решила передать, как муж освободится.
Костю посадили за мошенничество в особо крупных на пятнадцать лет. Пятнадцать долгих мучительных, одиноких лет. Она рассказала маленькой Наташе вымышленную историю о папе и о приступе с больным сердцем. Татьяна не знала, поверила ли дочь в придуманный бред, но твёрдо держалась своей линии. Папа – умер! Ей было настолько горько и тоскливо от одиночества, что она даже не задумывалась о том, что будет, когда папа вернётся…
Пятнадцать лет, долгих пятнадцать лет, мучительно долгих пятнадцать лет.
Валя и Цыган надели белые халаты и прошли в кардиологическое отделение.
Ребята спорили между собой и пытались поступить правильно.