Валя задыхалась от гнева, ярость застелила ей глаза, как пелена. А в ушах все звенели проповеди батюшки: не убий, не укради, не возжелай жены ближнего своего…
Она выплевывала мужу в лицо все, свой страх, свою обиду, свою боль, своё отчаяние и свою вину. В глубине души она винила себя, но вслух произносила другое.
– Ненавижу, ненавижу тебя, как же ты мне надоел, я хочу, чтоб ты исчез, растворился, это ты виноват в смерти нашего ребёнка и в моем бесплодии.
Сколько мы уже делали эко? А? Тебе пофиг, ты не считаешь, как тренировка, очередная треня. Не прижилось , Бог с ним, ещё, и ещё, и ещё. Как же меня достало твоё равнодушие! Меня мутит, тошнит от тебя. Для тебя слова, что я опять не беременна ничего не значат, пустой звук, значит ещё попробуем, и ещё.
Как же я ненавижу твою равнодушную рожу, твое каменное сердце, твоё тело, в котором давно нет души!!!
Валя забежала на кухню и захлопнула за собой дверь с такой силой, что штукатурка самого крепкого и качественного ремонта пошла маленькой , незаметной трещинкой.
Цыган стоял, открыв рот. Он никогда не ругался и не ссорился с женой, старался исполнять любой каприз и желание. Единственное, в чем он был бессилен, это дети. Валентина после выкидыша была сама не своя. И хоть врачи не рекомендовали им беременеть хотя бы в ближайшие полгода, чтобы восстановить силы моральные и физические, в жену словно вселился бес. Она ходила на плановые и неплановые УЗИ, осмотры, консультации, настаивала и угрожала докторам, что если ей не подсадят эко, она их расстреляет из пистолета ее мужа, ну или подаст в суд. Зная и уважая семью, Цыгану начали поступать мягкие и ненавязчивые предложения о лечении в психиатрии, но Иван так ловко отрубил одно, что остальные отпали сами собой.
Цыган очень любил жену, свою маленькую мышку, свою Валечку. Он любил её не за внешность, эффектность, яркую привлекательность, а за то, что одному ему было видно, когда никто другой разглядеть не мог. Он любил её за ее доброту, безгранично щедрую душу, за огромное сердце, которое наполняло любовью всех и каждого, за свои ощущения рядом с ней, с ней он был счастлив и ему этого было достаточно.
На прошлой неделе Валентина пошла к гадалке, его здравомыслящая, современная, читающая и образованная любимая женщина. Он вытряс всю душу сначала из Вали, а уж потом занялся мошенницей.
Люди , которые приглядывали за Валентиной в последнее время, сообщили, что она в районе Южное Бутово сняла значительную сумму в банкомате, и взяла такси, которое направляется в сторону не полностью заселенных новостроек, которые стоят вдоль Южного шоссе. Иван был настолько издерган, встревожен и озабочен поведением жены, что немедленно выехал на сигнал группы. Прибыв на место, Ваня обнаружил ухоженную женщину около пятидесяти, которая сначала стремительно пыталась покинуть помещение, но потом, увидев, вырванную с корнем входную дверь, села на диван и деловым тоном предложила Ивану взятку за ее свободу его же деньгами. Гадалка выглядела прекрасно, налёт цыганщины добавлял только платок и насурьмленные брови, которые к всеобщему облегчению, она стёрла.