Он шагнул в сторону пролома, собираясь сказать Теодору и его приятелю, что увидел достаточно, а вот голову себе морочить не позволит, но тут Алиса у него за спиной открыла глаза и заговорила.
Спустя мгновение Селес почувствовал, как на всем теле выступает липкий ледяной пот. Он никогда бы не подумал, что в раскаленной пустыне можно внезапно замерзнуть до такой степени, чтобы зуб на зуб не попадал. Алиса уверенно и монотонно повторила фразу на непонятном языке, совершенно не похожем ни на один из ста пятидесяти восьми, известных Селесу. Но самым странным было даже не это, а то, что каждый звук этого языка вселял страх. Дикий, сковывающий страх, который даже немного затормозил реакцию, – окаменев от ужаса, неочеловек несколько невыносимо долгих мгновений слушал голос Алисы прежде, чем его заглушило ускоряющееся сердцебиение. Уцепившись за последнюю сознательную мысль, Селес отчаянно крикнул:
– Доапон!..
Песня закончилась, и в наушниках Теодора раздалось противное громкое шипение. Похоже, диджей-любитель ушел из эфира. Пытаясь найти другую волну, краем глаза Теодор заметил, что его товарищ обеспокоенно повернул голову в сторону барака. Потом солдат вскочил и что-то прокричал, но наконец нашлась подходящая станция, вместо воплей загудели басы, и сочетание музыки с видеорядом так понравилось Теодору, что он даже не сразу догадался снять наушники.
– …Мать! – услышал он завершающую часть вопля и раздраженно замахал руками на товарища.
Было слышно, как в бараке Алиса несет свою обычную абракадабру, переходя то на визг, то на шепот, а эхо передразнивает ее на все лады. Теодор, слышавший это уже много раз, выразительно повертел пальцем у виска и приготовился уже сесть обратно, как вдруг раздались скрежет металла о камень и низкий протяжный крик.
– Это ж наш гость орет… – обескураженно констатировал Теодор и направился к ближайшему пролому. – А ну пошли!
Второй солдат судорожно сглотнул и отрицательно покачал головой. Теодор показал ему кулак, перехватил автомат поудобнее и шагнул внутрь. Из барака послышались шумная возня, лязганье, изумленный нецензурный возглас, выстрелы, снова лязганье, и Теодор пробкой вылетел обратно, волоча за собой упирающуюся Алису. Сообразив наконец, что за такое можно и под трибунал попасть, второй солдат кинулся на помощь. Алиса ухватилась за края пролома, продолжая что-то выкрикивать. Солдаты, громко пыхтя, тянули ее за ноги, но девушка демонстрировала завидную физическую силу и лягалась, так что им пришлось повозиться, прежде чем они все-таки отцепили ее.