Селес снял сапоги и с наслаждением растянулся на кровати.
– Кофе, чай? – предложил хозяин дома.
– Нет, нет, – торопливо ответила за гостя Алиса, а неочеловек только икнул и поспешно отвернулся к стене. Из щели между досками выполз небольшой черный жук и уставился на него. Селесу стало тоскливо.
– М-да… – услышал он голос старика. – Конец ему, чего уж там.
Хозяин дома и Алиса сидели за столом, и старик одним из своих пыточных инструментов ковырял раздавленный медальон. Он успел надеть очки с толстыми увеличивающими стеклами, и казалось, будто каждый его глаз плавает в отдельном маленьком аквариуме.
– Вот ведь техника… – Он прищелкнул языком, разглядывая изувеченные серебристые внутренности. – Только глянь, какую ты волшебную вещь испортил. – Последнее относилось к гостю.
– Селес, – запоздало представился тот.
– Смотритель, – кивнул в ответ хозяин.
Селес вопросительно покосился на Алису. Старик перехватил его взгляд и недовольно махнул рукой.
– Хорошо, еще Сборщик и Ремонтник, но это реже. Если ты ждешь стандартного бессмысленного набора букв, который называется именем, то я намеренно от него отказался. – Он пинцетом вынул из медальона тонюсенькую пружинку, которая тут же рассыпалась. – Нет, девочка, ничем не могу помочь.
Алиса поймала вертевшуюся под столом собаку, прижала рыжую лохматую голову к своим коленям и неожиданно всхлипнула. Собака заскулила в ответ. Человек без стандартного набора букв поднялся со своего места, грустно потрепал девушку по каске и ушел на кухню.
– Может, корабль сумеет починить, – неуверенно предположил Селес.
– А до этого что мне делать? – не глядя на него, спросила Алиса. – Что мне делать по ночам?
– Спать?
– Там было столько людей… столько лет, столько историй… Я слушала их каждую ночь. Кто теперь будет мне рассказывать о другой жизни?
Снаружи в оконное стекло шумно впечатался кусок мокрого дерна и медленно сполз на карниз. Алиса перестала всхлипывать и отпустила собаку, но та осталась на месте, плотно прижавшись к ее ногам. В молочном тумане промелькнула отчетливая длинная тень, потом нижняя ветка растущего у окна дерева закачалась, как будто на нее одну, не касаясь остальных, дул узконаправленный поток воздуха, и стала постукивать по стеклу. Алиса прислушалась и заинтересованно подняла одну бровь, потом нашла среди раскиданного по столу хлама карандаш – сломанный пополам и замотанный липкой лентой, – послюнявила его и начала прямо на столешнице выводить точки и тире.
– Уходите, довольно глумиться над нашей землей, – продекламировал возникший в дверях Смотритель. – Уходите, не то мы вам станем семьей. Уже стихами стучать научились, но ритм пока хромает.