Джейн стала старше и мудрее. Она совершила ошибку, продав Томасу Эджертону права на «Гордость и предубеждение» за фиксированную сумму. Теперь она отвергла предложение Джона Мюррея о прямых продажах и решила опубликовать «Эмму» «самостоятельно», на свой страх и риск. Она была готова поднять ставки.
3 ноября Джейн попросила Мюррея о личной встрече – «короткий разговор может сделать больше, чем длительная переписка». Она освободилась не только от Чотона, но также от Генри в роли агента. Она отправилась в Лондон, чтобы заключить сделку самостоятельно.
[Я] готова здесь беспрестанно смеяться.
Ведь на самом-то деле у меня маловато оснований разъезжать по Лондону в ландо.
Джейн (1813)
Джейн была уверена в себе, когда осенью 1814 года отправилась в Лондон. Теперь, на четвертом десятке, она гораздо свободнее, чем в юности, когда полностью зависела от семьи, перемещалась по стране и столице. Издатели наперебой предлагали ей свои услуги. У нее были деньги. За ней тянулся шлейф успеха.
Кроме того, путешествовать стало проще и быстрее. Живя в Чотоне, Джейн довольно часто ездила в Лондон к брату Генри. Для поездок в столицу она использовала систему дилижансов и платных дорог, которая делала путешествия по Англии более быстрыми и комфортными, чем в Европе. Например, гость из Франции, Луи Симон, был поражен, что в Англии «поехать из одного города в другой на расстояние 100 или 200 миль можно, заранее не готовясь. Во Франции жители провинции обычно составляют завещание, прежде чем предпринять такое путешествие».
Письма Джейн домой из этих путешествий, совмещавших деловые поездки с развлечениями и покупками, отражают ее волнение и предвкушение удовольствий. «Я должна рассказать тебе столько мелочей, – писала она, – что мне не терпится приступить к их изложению».
Джейн приезжала в Лондон в 1811, 1813 и 1814 годах, а затем осенью триумфального 1815 года, когда Наполеон наконец был разбит при Ватерлоо. Она часто привлекала Генри в качестве своего агента, а в благодарность ухаживала за ним, когда он заболел. Она хорошо изучила Лондон, и адреса ее персонажей содержат тщательно выверенные детали, отражающие их социальное положение и характер. Например, адмирал Кроуфорд живет неподалеку от Беркли-сквер, там же, где жил реальный адмирал Бинг. Богатая миссис Палмер – на Ганновер-сквер, по соседству с реальной герцогиней Брауншвейгской. Миссис Дженнингс сумела подняться до Беркли-стрит, хотя ее покойный муж «вел выгодную торговлю не в самой аристократической части столицы». Нелепый, но богатый мистер Раш, разумеется, владел «одним из лучших домов» на Уимпол-стрит. Те, кто победнее или не следит за модой, обитают на востоке города: вульгарная мисс Стил в Бартлетовских домах – в Холборне, родственники Элизабет Беннет, Гардинеры, – на Грейсчерч-стрит в Сити. «Быть может, мистер Дарси что-то и слышал о Грейсчерч-стрит. Но он вряд ли считает, что мог бы за месяц очистить себя от грязи, которая пристала бы к нему в этих местах, если бы ему все же пришлось там когда-нибудь побывать».