«Бедная женщина, я буду поддерживать ее, сколько смогу, – писала Джейн после неизбежного краха королевского брака, – потому что она женщина и потому что я ненавижу ее мужа». И она была не одинока. Десятки тысяч женщин подписывали воззвания в поддержку Каролины, в том числе 14 000 жительниц Бристоля и более 9000 жительниц Эдинбурга. В Лондоне страсти накалились до такой степени, что в 1820 году газета «Таймс» была вынуждена поместить опровержение напечатанного ранее сообщения о том, что «Воззвание замужних женщин Лондона» подписали 8500 человек: «В действительности, сир, свои подписи поставили 17 652 уважаемые женщины».
Несмотря на поддержку, сама принцесса не отличалась безупречным поведением: ее также обвиняли в супружеской измене. Эти предположения должно было подтвердить или опровергнуть так называемое «деликатное расследование». Джейн расстроили новости о неподобающем поведении Каролины, однако она предпочитала толковать сомнения в пользу принцессы. «Если я должна отвернуться от принцессы, – писала Джейн, – то хочу хотя бы думать, что она не вышла бы за рамки приличий, если бы принц с самого начала вел себя с ней приемлемо».
С учетом этих обстоятельств вынужденное посвящение книги отвратительному мужу бедняжки Каролины оказалось кратким и сухим. Джейн хотела видеть на титульном листе следующую надпись: «Посвящается принцу-регенту с позволения его королевского высочества». Но в конечном итоге издатель Джон Мюррей уговорил писательницу проявить больше такта. Поэтому роман «Эмма» предваряют следующие строки «ЕГО КОРОЛЕВСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУ ПРИНЦУ-РЕГЕНТУ НАИПОЧТИТЕЛЬНЕЙШЕ ПОСВЯЩАЕТ ЭТУ РАБОТУ С ПОЗВОЛЕНИЯ ЕГО КОРОЛЕВСКОГО ВЫСОЧЕСТВА ПРЕДАННЫЙ И ПОКОРНЫЙ СЛУГА ЕГО КОРОЛЕВСКОГО ВЫСОЧЕСТВА, АВТОР». Преувеличенное подобострастие Джейн опасно граничит с пародией.
Примечательно, что в более поздних, викторианских изданиях «Эммы» посвящение принцу-регенту тихо исчезло с титульного листа. В эту более чопорную эпоху, соответствовавшую взглядам самой Джейн, его акции упали и продолжали падать, тогда как акции Джейн росли. К середине девятнадцатого века продажам книг способствовало скорее ее имя, а не его.
16 декабря, в свой сороковой день рождения, Джейн вернулась из Лондона в Чотон, избежав судьбы, которую предсказывал ей племянник. «Возможно, у вас есть неплохой шанс стать его женой», – писал он о ее новом знакомом королевских кровей.
В конце месяца Джон Мюррей наконец выпустил из печати «Эмму». Вероятно, Джейн отправила принцу сигнальный экземпляр, как и просил библиотекарь. Ей полагалось двенадцать авторских экземпляров, которые она обычно дарила родственникам. Теперь Джейн чувствовала себя обязанной преподнести три книги влиятельным читателям.