С кухни остро несло ацетоном.
— Слышь, братаны, — со счастливой улыбкой сказал Сашка. — Тут один появился, какой-то «Зеленый дракон» толкает. Говорят, забойная штучка!
— Амитал, — авторитетно сказал Зема. Кому как не будущему химику знать настоящие названия!
— Ами… — сказал Сашка и засмеялся.
Его поддержали.
— Расту, — сказал Сашка. — Расту!
— Ты не растешь, — объективно отметил Вовчик. — Ты пухнешь!
И в самом деле, Сашка медленно круглел, словно его что-то распирало изнутри, лицо стало пухлым, руки превратились в подобие длинных воздушных шариков, наполненных газом, Сашку начало приподнимать над диваном, и к его ноге привязали веревочку — чтобы не улетел. Но Сашка и не собирался улетать, он собирался пухнуть дальше. Он болтался на веревочке, ухмыляясь круглым щекастым лицом, и весь был похож на воздушный шарик, который смеха ради обрядили в джинсы и батник.
— Расту! — счастливо сказал Сашка и лопнул, оставив после себя какие-то ошметки.
Вовчик и Зема посидели немного.
— Нехорошо получилось, — сказал Зема. — Сашка пропал. Сидел, сидел. И пропал. Вовчик, ты не знаешь, куда он пошел?
— Откуда? — возразил Вовчик. — У него свой путь, а у меня — свой. Путь самурая.
— Надо его поискать, — озабоченно сказал Зема и заглянул под диван, выкатывая оттуда пыльный шприц. — Здесь его нет… А на балконе?
На балконе Сашки тоже не было. Зато там были небо и звезды. Луна висела рядом, ее можно было потрогать рукой — все-таки квартира была на шестнадцатом этаже.
Играл магнитофон.
До свидания, малыш,
Я упал, а ты летишь.
Ну так, значит, улетай —
В рай! —
пел певец.
Зема сел на перила и повернулся к Вовчику.
— Как-то нехорошо получилось, — озабоченно сказал он. — Сашку надо найти. Он адрес знает того мужика, который этим самым «чертом» торгует!
— Амиталом, — с чувством превосходства поправил Вовчик.
— Так я полетел? — Зема взмахнул руками и исчез в темноте.
Вовчик посидел немного, без особого интереса выпил водки. Друзья называется! Укололись — и по своим делам. Вовчик в таких ситуациях любил пообщаться, пофилософствовать, и одиночество ему было совсем не в масть. Он выпил еще, встал и выдвинул из угла мольберт на подставке. Он рисовал картину, она называлась «Визит портрета Дориана Грея в Третьяковскую галерею». Некоторое время он любовно рассматривал ее, потом понял, что в картине чего-то не хватает. Он сел за опустевший столик, задумчиво разглядывая свою работу. На картине не хватало красных тонов. Теперь он понимал это отчетливо.
Красная краска у него закончилась, но это было легко исправить.
Вовчик выпил еще, потом встал, прошел на кухню и порылся в столе. Нож был на месте.