«Не может быть, — сказал Нехотин. — Наумыч, посмотри!»
«Ерунда какая-то, — после недолгой паузы сказал Белкин. — Не могли мы за такое время набрать еще двенадцать тысяч. Альтиметр шалит. У нас ведь обычная гражданская лайба, а не истребитель-перехватчик. Мы по паспорту не можем идти на такой высоте!»
«Я знаю, — перебил Нехотин. — Будь это так, у нас уже пассажиры все загнулись. Запроси аэропорт, пусть нас проверят».
«А это что? — удивленно спросил Белкин. — Миша, ты посмотри! Что это?»
«Красиво, — странным голосом сказал первый пилот. — Ты только посмотри, как они переливаются! А длинные какие! Интересно, что это?»
«Больше всего это похоже на живые существа, — голос Белкина был напряженным, словно у человека, который вглядывается во что-то, и лишние разговоры его от этого отвлекают. — Ты смотри, что делают! Мишка! Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное?»
— О чем это они? — спросил кто-то из сидящих в комнате.
— Минуточку, — сказал Устюгов. — Подождите с вопросами!
«Ох, зацепят они нас, — сказал Белкин напряженным голосом. — Ты гляди, как резвятся! Сколько до них? Километров пять?»
«Наумыч, ты бы сходил, глянул, что там с пассажирами? — сказал Нехотин. — А я за штурвалом посижу. Компьютер их не видит».
После долгой и томительной паузы послышался мрачный голос второго пилота:
«Плохо дело, Миша. Это я к тому, что нам лучше не садиться. Если сядем, так надолго».
«Что там?» — спросил Нехотин.
«Холодильник, — сказал второй пилот. — Все в инее и не моргают».
«И Лариска?» — напряженно поинтересовался первый пилот.
«Все».
«Как же так? — голос первого пилота казался озадаченным. — Как же так?»
— Черт! — сказал один из членов комиссии и не сдержался — прошелся по чьей-то матушке.
«Играют, — пробормотал на пленке Нехотин. — Что делать будем, Наумыч?»
«Лететь, — коротко сказал второй пилот. — Куда нам ближе? Может, Ростов запросим?»
«А я знаю, кто это, — вдруг сказал Нехотин. — Воздушные элементали это, Наумыч. Я про них читал. Есть элементали земли, есть огня и воды. А это — воздуха. Забыл, как они называются».
«Сейчас они нас отэлементалят, — мрачно предсказал Белкин. — Быстрые, суки! Снижайся! Снижайся, Миша!»
«Мы только по прямой можем, — горько сказал Нехотин. — Рули высоты накрылись. Это, Наумыч, называется — не повезло».
«Закрой глаза, — слышно было, как Белкин хрипло дышит. — Это не страшно, Миша. Это быстро».
Некоторое время пленка перематывалась без звука, слышно было, как она шуршит на шпеньках магнитофона. Никто не решался нарушить молчание.
«Какие у нее глаза, — вдруг ожила пленка. — Ты заметил?»