Предводитель, заливаясь радостным смехом, сел за ответное письмо, в котором написал большими латинскими буквами: «NAKOSIJ WYKUSI!», на чем деловая связь двух филателистов прекратилась навеки, а страсть Ипполита Матвеевича к собирательству знаков почтовой оплаты значительно ослабла, а позже и вовсе сошла на нет.
Альбомы с марками долгое время пылились в секретере, пока не заняли своего места на чердаке среди копящегося там хлама.
Сам Воробьянинов к тому времени увлекся женой нового окружного прокурора Еленой Станиславовной Боур. Тайком от мужа он увез ее в Париж, откуда возвратился лишь через год, еще не зная, что в мае будущего года умрет его жена, а в июле разразится война с Германией, что в восемнадцатом хмуром году его выгонят из собственного дома. В Старгород Ипполит Матвеевич вернется через четырнадцать лет, войдет в город чужим человеком, чтобы искать клад своей тещи, сдуру запрятанный ею в гамбсовский стул[44], и закончит жизнь в психиатрической больнице Хамовнического района российской столицы.
Запыленные альбомы с марками были обнаружены и реквизированы начальником Старгородского уголовного розыска товарищем Буянченко в тридцать третьем году. Еще через год Буянченко был исключен из числа товарищей приговором Старгородского народного суда за присвоение ценностей, реквизированных у социально-опасных элементов.
Вдова его обменяла альбомы с марками на несколько фунтов сала и бутылку растительного масла. Но и новому владельцу марки счастья не принесли. Директор коммерческого магазина и завсегдатай старгородской синагоги Бернхайм Мойша Соломонович опрометчиво примкнул к троцкистам и закончил свою небогатую событиями, но трудную и трагическую жизнь на строительстве Беломорканала в числе тысяч других безвестных трудармейцев, беззаветно строивших светлое будущее страны.
Разумеется, что при аресте у Бернхайма был проведен обыск, и альбомы с марками попали к одному из следователей Старгородского ОГПУ Моисею Абрамовичу Фридману. Тот, хотя и происходил из местечковых провизоров, толк в марках знал, поэтому вскоре пошел на выдвижение в столицу. Альбомы со Старгородской коллекцией оказались у всесильного тогда Г. И. Ягоды, который и сделал Фридмана начальником одного из отделений столичного ОГПУ. Благосклонное отношение Ягоды и погубило Фридмана: во время ежовской чистки он бесследно сгинул на холодном и еще необжитом побережье Охотского моря близ печально знаменитого порта Ванино. По одной из версий, он был зарезан обкурившимся блатным, которому приглянулись сапоги Фридмана, по другой — задавлен во сне одним из своих бывших подследственных, по третьей — пожалуй, самой недостоверной — Моисей Абрамович бежал с уголовниками и был съеден ими во время блужданий по непроходимой тайге