Лидочка пробыла с ним до обеда. Калюжный смотрел на нее и поражался тому, как сильно дочь похожа на покойную мать. Они разговаривали о разных, ничего не значащих мелочах. Внук Сашка окончил школу и уехал поступать в военное училище. Лидочка тревожилась, что его могут отправить в Чечню, пришлось ее утешать, говоря, что курсантов в бои не бросают, из них готовят полноценных офицеров. Сама, небось, читала, что офицеров последнее время не хватает. Нет, генералов да полковников у нас пруд пруди, вон даже Жириновский в Думе сидит, настоящий полковник. А лейтенантов не хватает. И сержантов тоже не хватает. Во времена, когда Калюжный служил, все было по-другому, тогда армию любили и войны гражданской не было. Да и сила была. Чеченцев в войну за трое суток в Казахстан выслали, никто против Сталина и пикнуть не смел, а теперь обнаглели, нанесли на могилу вождя всякого мусора…
Лидочке его рассуждения были не интересны, она сразу заторопилась, и после обеда Калюжный остался один. Он походил по комнатам, выпил на кухне горячего чая, вкуса которого он, впрочем, уже не чувствовал. Он вообще потерял вкус к еде. Еда для него стала обязательным для существования действием, не более того. А курить ему три года назад запретили врачи после случившегося инсульта. Как всегда, при воспоминании о сигаретах у Калюжного сладко защипало в носу, который еще не забыл запаха табака.
Он включил телевизор, но новости не радовали — в Москве опять взорвали машину у метро, в Сибири разбился вертолет с членами правительственной комиссии, а в Новгородской области отравились воспитанники детсада, которым приготовили что-то недоброкачественное. Казалось, что телевидение специально собирает один негатив.
От новостей Калюжный устал, бросил себе на диван подушку, прилег, но задремать так и не смог — мысли мешали.
Плохо стало жить. На телевидении — полный бардак, в армии… Глаза бы на эту армию не глядели! Это что же за прапорщиков на вещевых складах вырастили, если они бандитам патроны продают, которыми в них самих стрелять начинают? И генералы не изменились. Тогда в старые времена удачную атаку к календарному празднику стремились подгадать, теперь — к дню своего рождения. И солдат не жалеют. Армия была особой болью Степана Георгиевича. Сам он помнил, как во времена маршала Жукова командиры полков через козла прыгали, на турнике выход силой выполняли. А не выполнишь, иди на гражданку. Тогда сурово было! А теперь? Идет мешок с дерьмом, еле пузо свое несет, до перекладины и дотянуться не сможет. Ему взвод нужен, чтобы на руках подняли, и то без толку, даже если уцепится, все равно удержаться не сможет.