— Да знаю, знаю, — сказал ангел. — Только ты сам прикинь, ну убил? Так кого? Не творение божье! У него ведь на совести девять трупов. Он ведь этим не кончил бы, если бы ты со своим «Макаровым» не влез. Это только с одной стороны, ты заповедь нарушил, а ведь, с другой стороны, ты пользу обществу принес. Людей спас. Не так?
— Не так, — сказал Сергеев и потянулся к тумбочке, на которой стояли лекарства. — Хрен с ним, с маньяком этим долбаным. А не укради?
— Ты только про это не вспоминай, — зевнул ангел. — Украл? Так у кого украл? У нищего, у сирого, у обездоленного? Он ведь богаче многих был, потому ты и рискнул шкурку с него содрать. Что, не прав я? Да и не один ты был. Честно говоря, идея-то и не твоя была. Ведь так?
Мятная таблетка валидола приятно холодила полость рта. Не зря же говорят, что вместе с таблеткой нитроглицерина надо принимать при приступе таблетку валидола. Мягче все кажется, мягче и безопасней.
— Может, ты и прав, — посасывая таблетку, сказал Сергеев. — Ерема меня соблазнил тогда, но ведь одинаково действовали, а? И пистолет ведь у меня был, а не у Еремы!
— А Ему без разницы, — сказал ангел. — Ему ведь главное, кто слово сказал. Помнишь ведь — «в начале было слово»? Ты это, сосать соси, только не забывай, что я по делу! Я ведь тоже зубы заговаривать умею!
Нет слов, ангел тоже разговаривать умел. Только ему, наверное, по чину дано было то, чего Сергеев годами добивался. Но это ведь как получится — один всю жизнь пирожки лепит, а у него выходят чебуреки или кулебяки рисунчатые. А другой вообще к возвышенному тянется, пока не убедится, что поймал кильку вместо макрели.
— Одеваться? — спросил Сергеев.
— Без разницы, — сказал ангел. — Не суетись, не на курорт едешь.
— Неудобно, — Сергеев сел на постели и поежился. — Все-таки предстать предстоит…
— Держи карман, — с усмешкой сказал ангел. — Как же, прямо сейчас кинусь тебе аудиенции устраивать. У Него таких, как ты, знаешь сколько?
Сколько у Бога таких, Сергеев догадывался. И все-таки жалко ему было, что все так быстро заканчивается. Пятьдесят ему было с хвостиком. Другие в это время только жить начинают.
— Погоди, — сказал он. — А как же «не прелюбодействуй»? У меня ведь…
— Да знаю, знаю, — сказал ангел. — Но если честно, ты ведь ее одну всю жизнь и любил. Ну, жил с другой, так это не ты, это жизнь так сложилась. А в душе у тебя всю жизнь одна только Симочка и была. Думаешь, Господь об этом не ведал?
Он сверху вниз глянул на Сергеева.
— Хорош зубы заговаривать! От судьбы не уйдешь. Кончается твоя ниточка, вот-вот ее Норны подрежут. Ты к себе прислушайся, сам почувствуешь.