Как говорится, не рой яму…
Ко всем нам время от времени надо присматриваться.
Однажды заглянул я к дежурному по УВД. Узнать как и что.
Он меня и обрадовал.
— Трупик у нас, товарищ подполковник. Сообщили, что мужик на Елецкой повесился. Рядом с домом.
Ну, суицид — это еще не самое страшное. Можно даже не ехать, районные опера посмотрят, участковый инспектор материал соберет и в возбуждении уголовного дела откажет. По причине этого самого суицида. Никто же мужика этого в петлю не толкал!
И тут звонит телефон, дежурный хватает трубку, глаза у него гневно выкатываются из орбит и он кричит:
— Кто разрешил?
И мне возбужденно:
— Там пожарные приехали, они его из петли вытащили.
И снова изливает командный гнев в трубку.
Я сочувствую — непорядок.
Дежурный слушает дальше, потом слабым гаснущим голосом говорит:
— Ах так…
И кладет трубку на пульт.
— И что там? — интересуюсь я.
— Да живой он еще был, вот они его из петли и достали, — неохотно говорит дежурный.
— Бывает, — успокаиваю я его. — Но ты правильно им вломил. Так им и надо! Не фига самодеятельностью заниматься. Повесился, значит, повесился. И висеть должен, пока оперативная группа не приедет. Ишь, моду взяли, людей из петли вытаскивать. Порядок — прежде всего!
Цепная реакция необратима
Жители частного сектора в Красноармейском районе непредсказуемы.
Понятное дело, оседали в этом секторе бывшие строители Волго-Донского канала, комсомольцев среди них не было, каждый в свое время судим был, а большинство даже не по одному разу.
По этой причине характер у жителей частного сектора буйный, а выходные дни они проводят в полном соответствии со своими представлениями о праздниках и счастье. А это значит, что пол-литра на компанию всегда мало.
Сидели два приятеля. В годах уже. По-видимому, из первопоселенцев. Тех самых, что канал строили и памятник Сталину на берегу ставили, а потом под покровом ночи убирали. Сидели они не просто так, а с интересом. Сколько было выпито, сказать трудно — бутылки в этом доме по году не сдавали, наверное, на машину люди копили.
И вот, как водится у «порядочных» людей, выпив, приятели поспорили. Один из них схватился за топор, но второй не растерялся и кухонным ножом, которым селедку разделывали, заставил оппонента навсегда забыть о своем преступном намерении. После чего — не пропадать же добру! — аккуратно допил водку и пошел домой.
В это время вернулся сын хозяина. Был он в реактивном состоянии и имел в этот день мечту набить кому-нибудь морду. Увидев бездыханного батяню, сынок возжелал мести, взял топор, которым не успел воспользоваться предок, и отправился устанавливать справедливость. Двумя ударами он ее и сотворил. Бросил топор, помянул убиенных принесенной с собой водкой и с чувством полного удовлетворения собрался пойти домой, тем более что дела у него там были неотложные — надо было посмотреть, какое наследство ему оставил покойный папа, и самогон прибрать, что открыто и теперь уже бесхозно на веранде стоял.