Следует детальный осмотр столицы, поездка в Кронштадт, Петергоф, Ораниенбаум. В промежутках — приемы, обеды и балы в домах столичной знати, где блестящий граф Франсиско де Миранда в мундире полковника испанской армии приводит в восторг и умиление царских сановников, их жен и дочерей не только своими безукоризненными манерами, но и обворожительной игрой на флейте.
Пока Миранда таким образом коротает время в ожидании прибытия императрицы, поверенный в делах Испании в Петербурге Педро де Маканас развивает лихорадочную деятельность с целью засадить в темницу того, кого мадридский двор считает одним из своих опаснейших врагов. Маканас всех и вся заверяет, что Миранда висельник и опасный вольнодумец, самозванец и проходимец, что он вовсе никакой не граф и не полковник, а разжалованный капитан испанской армии, осужденный на десять лет каторги. Следует отметить, что подполковничий чин, пожалованный креолу Кахигалем, никогда не был утвержден Мадридом. Поэтому Маканас имел основания утверждать, что чин подполковника, а тем более полковника Миранда носит незаконно.
Интриги испанского дипломата не возымели желаемого действия, более того, они еще более обострили интерес к Миранде. Его продолжали охотио принимать в аристократических семьях, ибо всем было известно, что к нему благоволила императрица; для русских же вельмож и сановников именно это обстоятельство являлось решающим, а отнюдь не мнение испанского поверенного в делах.
Педро де Маканас, однако, непринадлежал к числу людей, легко признающих себя побежденными, тем более что мадридское правительство настойчиво требовало от него обезвредить Миранду во что бы то ни стало. «Слышно, что гишпанский король зол на нас безмерно за прием Миранды», — сообщал Безбородко Потемкину. А русский посол в Мадриде Зиновьев доносил о просьбе испанского правительства выдать ему Миранду или по крайнеймере выслать каракасца из России. «Я могу заверить ваше превосходительство, — писал Зиновьев вице-канцлеру Остерману, — что испанский двор был бы весьма восприимчив к такому проявлению благосклонности нашего двора и не замедлил бы при случае оказать ему подобную же услугу».
Маканас, действуя согласно инструкциям, полученным из Мадрида, затребовал у Миранды представить ему доказательства - патенты, свидетельствующие о его праве на графский титул и звание полковника испанской армии. Миранда ответил ему письмом, в котором указывал, что Маканас может обращаться с такими требованиями к своим подчиненным, а не к нему. Этот конфликт совпал с возвращением Екатерины II и ее двора в Петербург. Маканас, поддерживаемый дипломатическими представителями других бурбонских королевств — французского и неаполитанского, поспешил заявить русскому правительству протест по поводу дружественного отношения к Миранде официальных кругов.