Теперь единственным надежным пристанищем Миранды в Лондоне становится русское посольство, которому он передает различные сведения о действиях английского правительства. Пересылая очередные сообщения Миранды Безбородко, С. Р. Воронцов пишет ему 2 (13) июля 1791 года: «Я покорно прошу предать огню сие послание, ибо есть ли б оное как ни есть попалось по несчастию кому—либо на глаза и дошла бы здешнему министру наималейшая наметка на Миранду, то сие бы сделало ему величайший вред, а я бы потерял весьма верный канал для будущих сведениев».
Но готова ли Екатерина II оказать помощь своему протеже в осуществлении его «главной задачи»? Нет! Императрица слишком напугана французской революцией, чтобы ввязываться в войну с Испанией из—за далеких американских земель. В конце 1791 года умирает князь Потемкин, на поддержку которого так сильно рассчитывал Миранда. Кто же из великих держав окажет ему теперь помощь?
В доме одного из английских деятелей Миранда встречается в начале 1792 года с дипломатическим агентом революционной Франции Талейраном. Бывший епископ и аристократ, перешедший на сторону революции, вкрадчивый, хитрый и дальновидный политикан Талейран с первого же взгляда распознал в Миранде человека, услуги которого могут пригодиться новым властям Франции. В богатейшей французской колонии Сан-Доминго произошло недавно восстание, неизвестно, чем оно кончится. Осведомленный о том, какое значение придают Миранде и его связям английские правящие круги, Талейран считает, что было бы хорошо использовать его в интересах Франции на Сан—Доминго или в испанских колониях.
Искусно расставляет свои сети Талейран каракасцу. Он приглашает Миранду приехать в Париж. Революционная Франция — враг всяческого деспотизма, рассчитывайте на ее поддержку, говорит хитрый дипломат Миранде.
Собственно говоря, у каракасца и нет другого выбора. Рассчитывать на Питта бесполезно, на Екатерину — тоже. Остается Франция, возвестившая всему миру пришествие нового порядка, основанного на принципах свободы, равенства и братства.
19 марта 1792 года Миранда пишет письмо Питту: «Вы считаете, сэр, что справедливо и разумно присвоить себе то, что принадлежит другому, и не выполнять обязательства и обещания, сделанные Вами от имени Вашей страны? Ибо это к английской нации я обращался через Ваше министерство, сообщая важные для нее планы, что я и не подумал бы сделать, если б речь шла только о Вас, почтеннейший мистер Питт. Или Вы рассчитываете, что после моего отъезда Вы сможете воспользоваться моими проектами как Вам заблагорассудится? Нет, сэр, Вам не следует никогда забывать, что все идеи, воплощенные в этих планах, были специально сообщены Вам с целью способствовать свободе и счастью испано-американских народов и благосостоянию и чести Англии, что не противоречило одно другому. И если Вы попытаетесь использовать эти проекты с любой другой целью, то будьте уверены, что мои соотечественники найдут средства, чтобы расстроить Ваши коварные намерения.