Вначале военные действия развивались весьма неблагоприятно для революционной Франции. Используя изменников-аристократов, занимавших многие командные должности во французской армии, прусские войска под командованием герцога Брауншвейгского вторглись во Францию, угрожая смертью всем сторонникам революции. Роялисты приветствовали иностранную интервенцию. Они цинично заявляли: «Пустыня предпочитательней страны, населенной мятежниками».
Законодательное собрание провозгласило отечество в опасности и призвало французский народ подняться на защиту революции. Во многих городах Франции были созданы отряды Национальной гвардии, которые стекались в Париж, хотя король и пытался воспротивиться этому. Народ распевал новую, революционную песню — «Марсельезу», призывавшую граждан защитить родину от происков иностранных тиранов:
О дети родины, вперед!
Настал день нашей славы:
На нас тиранов рать идет,
Поднявши стяг кровавый.
К оружию, граждане!
Несмотря на революционный энтузиазм масс, военное положение Франции становилось с каждым днем все более критическим. Интервенты приближались к Парижу.
Парижанам было роздано оружие, вожди якобинцев Робеспьер и Марат требовали низложить короля и свергнуть монархический строй, созвать Национальный конвент на основе всеобщего избирательного права, принять решительные меры против изменников. Якобинец Дантон говорил: «Когда отечество в опасности, никто не имеет права отказаться служить ему, не рискуя покрыть себя позором и заслужить имя предателя отчизны... Чтобы победить врагов, нам нужна смелость, смелость и еще раз смелость — и Франция будет спасена». Народные массы требовали наказать короля и изгнать из правительства соглашательские элементы.
9 августа в Париже было образовано новое городское самоуправление — коммуна, которую возглавили люди, близкие к якобинцам. На следующий день парижане взяли штурмом дворец Тюильри, где находилась королевская семья. Король и королева были отправлены в тюрьму. Было объявлено о выборах в Конвент на основе всеобщего избирательного права. Монархия во Франции перестала существовать. Власть в стране перешла в руки жирондистов, среди вождей которых было немало друзей Миранды.
Несколько дней спустя после ареста короля мэр Парижа жирондист Петион предложил Миранде командный пост во французской армии. Поражения, которые терпели французы от пруссаков и австрийцев, отсутствие опытных и преданных революционному делу полководцев — все это, по-видимому, навело Петиона и других жирондистских руководителей на мысль использовать военный опыт Миранды в интересах революции. Миранда согласился принять предложение Петиона, однако поставил условие, чтобы французское правительство оказало ему содействие в борьбе за независимость испанских колоний. Об этом он в письменной форме сообщил Петиону, а затем и военному министру Сервену, которому 24 августа писал: «Необходимо, чтобы дело освобождения испано—американских колонистов получило эффективную поддержку со стороны Франции и чтобы Франция позволила мне, как только для этого сложатся благоприятные условия, обеспечить благоденствие колонистов, утвердив независимость их страны». Петион и Сервен весьма сочувственно отнеслись к просьбе Миранды, и он в конце августа был произведен в генералы и назначен командиром одной из дивизий в Северной армии.