Джейкоб и Маргарет, как обычно, уходили последними. Он остановился в дверях перед Вероникой и спросил:
– Ты в порядке?
– Да, в полном, – Вероника все еще чувствовала блеск, мерцавший на губах странной спокойной уверенностью.
– Ага, – он полез в карман куртки.
– Нет, Джейкоб. Я серьезно. У меня все еще лежит с прошлого раза. Кстати, я ведь должна тебе за него…
– Брось, – он внимательно посмотрел на нее и повторил, но теперь с другой интонацией: – Ты в порядке?
– Да, – кивнула Вероника. – Спокойной ночи!
Джейкоб неуверенно махнул рукой на прощание и ушел.
Вероника обернулась – от входной двери была видна вся студия. Подушки, которые гости собрали с пола, лежали на диване неровной цветной стопкой, подсветка на кухне отражалась в каплях воды, оставшихся на деревянной столешнице. За окном город засыпал – Вероника могла проследить, как гаснут, одно за другим, окна в жилом доме напротив.
Она задумчиво провела по волосам, положила ладонь на шею. На мгновение прислушалась к себе, уже понимая, уже чувствуя. Подошла к стенному шкафу, распахнула дверцу. Лаковый бок шкатулки отражал яркий свет ламп в студии и темноту за окном.
Вероника слышала, как бьется ее сердце.
Протянула руку – и сняла с полки коробку с красками. У нее закончилась охра, нужно было взять новый тюбик.
Она писала быстро, точно, уверенно – так получалось только после «Спаркла», когда на короткое время внутри появлялась точно такая же собранность. Понимание. Но теперь в этом не было горького привкуса вины – только спокойное, набирающее силу ощущение полноты.
Когда Вероника закончила, на часах было три – город из черного стал сизым, и бледные стены с пустыми молчаливыми окнами отражали неуверенное предчувствие рассвета. Вероника отложила кисть и ушла на кухню поставить чайник.
В дверь постучали.
Вероника замерла. Ярко освещенная студия вдруг стала огромной, пустой, страшной – в ней негде было спрятаться, а Вероника все пыталась вспомнить – она заперла дверь за Джейкобом? Заперла или нет? Заперла или нет?
– Ника, это я, – раздался глухой голос. – Я видел свет в окне.
Она медленно выдохнула. Сделала неуверенный шаг, потом другой, третий…
Ей казалось, она шла к двери целую вечность.
Экран визора показывал Тима – только с его лицом было что-то не так.
Вероника распахнула дверь.
– Я могу остаться здесь на ночь? – спросил он – а она поняла, что с ним не так.
Не было очков.
|6|
Когда Тим вошел в ярко освещенную студию, Вероника заметила остальное – кровоподтек на скуле, глубокую царапину на переносице, следы крови над верхней губой.