– Что случилось? – спросила она, неуверенно рассматривая его лицо. Ей одновременно хотелось и отступить на пару шагов назад, и подойти поближе. – Вам нужно в больницу?
Тим слабо усмехнулся и поднес руку к скуле.
– Так плохо выгляжу?
Вероника неопределенно пожала плечами. Она редко видела травмы страшнее синяка или пореза на пальце – люди в Зоне были, по большей части, довольно осторожны. Не последнюю роль в этом играла очень дорогая и не выгодная система страхования: если ты не мог доказать, что несчастный случай произошел не по твоей вине, все расходы по лечению приходилось оплачивать самому. О драках же здесь и вовсе не слышали – когда все население добросовестно принимает суппрессивы, у полиции остается мало работы. Отдельные же личности вроде Вероники тем более старались не попадать в неприятности, рискуя за отказ от медикаментов нарваться на серьезный штраф.
Тим, насколько знала Вероника, не был гражданином Зоны и имел право суппрессивы не принимать. Но в его случае любое правонарушение почти гарантированно привело бы к депортации.
– У вас есть аптечка? – Тим снова дотронулся до скулы и слегка поморщился. Без очков он выглядел странно – как будто беззащитно, но Вероника чувствовала, что на самом деле стена из стекла никуда не делась, просто стала совсем невидимой.
Она кивнула. Войдя в ванную, вздрогнула – в зеркале за ее спиной стоял Тим. Она не слышала, как он шел за ней.
Вероника достала из шкафчика под умывальником пыльный темно-синий кейс из потертого нейлона и поставила на край раковины.
– Здесь должно быть что-то, – она махнула рукой и шагнула к выходу. Тим посторонился, пропуская, и плотно закрыл за ней дверь. Щелкнула задвижка, зашумела вода. Вероника тихо выдохнула.
Пятнадцать минут спустя, когда она уже успела убрать картину с мольберта, Тим вышел из ванной. Выглядел он чуть лучше – царапину скрывал заживляющий пластырь, остатки крови из-под носа исчезли, а ссадина на щеке поблекла под слоем мази.
Некоторое время они стояли молча. Вероника помнила слова Тима, когда она открыла дверь – но до сих пор не знала, что ответить. Наконец решила опять спросить сама:
– Что случилось?
– Мы с Марко… не сошлись во мнении, – Тим снова усмехнулся, и Вероника вновь удивилась, как у него получалось делать это без очков – сохранять совершенно непроницаемое лицо?
– Я не могу вернуться в нашу квартиру сейчас, – продолжил он тем временем. – На улице ночью может забрать полиция. А мне пока еще рано покидать Зону.
– Почему? – неожиданно спросила Вероника, как будто это сейчас имело какое-то значение. С другой стороны, он ведь хотел, чтобы она оставила его здесь. А ее договор аренды не подразумевал, что она может поселить здесь кого-то еще – для этого нужно было оформлять дополнительные документы, сдавать отчет из группы, медицинскую справку. Поселить же здесь мужчину, не принимающего суппрессивы, приехавшего из штатов, возможно, ненормальной ориентации… Законов, конечно, это не нарушало. Но даже Джейкоб и Маргарет, уходя от Вероники, ехали домой разными путями – чтобы лишний раз не быть на публике вместе.