— Прямо сейчас? — удивилась укротительница.
— Да, с натуры! Весь следующий час черепашки репетировали свой выезд на кентаврах. Дон научил Злыдня поднимать вверх руки и делал гимнастические упражнения. А Соли лепила летающего кентавра. Это была очень сложная задача —
вылепить четыре ноги, руки, голову и хвост.
Бич Кнут не знала, куда смотреть, и в конце концов сосредоточилась на основной работе — стала вовсю щёлкать бичом. Укротитель, на самом деле, не пугает этим скакунов, а задает им необходимый темп. Так что это очень важная работа, требующая отличного чувства ритма.
Наконец все устали.
— Готово, можно смотреть! — оповестила их Соли. Внимание, Пых. «Кентавр»!
Пых-Пух и Соли действительно постарались. Человек-конь летел по воздуху, как живой. (Впрочем, Пых и на самом деле был живым зверем.) Если приделать к этой фигуре крылья, могло показаться, что настоящий Пегас парит в небе.
— Я весь восторг, Соли! — крикнула Бич Кнут так, что птицы сорвались с веток орехового дерева.
— Это удивительный номер! — согласился с ней Дон.
— Ха-ха-ха! — снова раздался раскатистый смех укротительницы. — Сначала Злыдень чуть не летать на дерево, а теперь Пых — летательный кентавр! Ха-ха!
Все по достоинству оценили шутку Бич, а потом побежали к морю. Дрессировщицу посадили на спину Злыдня. Он даже охнул от натуги, но постеснялся показать свою слабость перед могучим Доном.
Кентавры и черепашки долго плескались в море. Потом братья жёсткими щётками хорошенько вычистили шкуры своих «скакунов» и расчесали их роскошные хвосты.
Похоже, они могли бы подружиться.
Глава 9. Одна голова хорошо, а две лучше
Цирковой табор состоял из шатра шапито, служебных помещений, примыкающих к нему, и домиков артистов, которые стояли ровными рядами. Все эти строения окружала двухметровая изгородь, поставленная бестолковыми роботами. Звездолёт стоял в стороне на опушке леса, похожий на нефтехранилище. Кроме директора цирка, внутри корабля никто не бывал. Только Кроббин знал секретный шифр, с помощью которого открывался люк корабля. Да и корабельный Мозг подчинялся только ему.
Но Рыжий я Белый Полюсы вовсе не собирались проникать внутрь. Утром после запеканки (Рыжий всё-таки поделился с братом этим лакомством) Полюс с корзинкой в одной руке и шахматной доской в другой пришёл на опушку и расстелил на траве покрывало. Братья предварительно убедились, что Кроббин занят на репетиции жонглёров. Он придумывал какое-то жуткое дополнение к номеру и на корабль сегодня не собирался.
Густая крона укрывала обоих Полюсов от лучей жаркого солнца. Они выложили на скатерть съестные припасы, разрешённые по такому случаю на совете Полюсов, и принялись болтать.