- Абст! - кричала она.
В воздухе взметнулись тысячи кулаков, указывая большим пальцем вниз. Тарзан неподвижно ждал, пока убийца, тряся головой, чтобы прояснить сознание, медленно вставал на ноги.
Соперник огляделся по сторонам помутневшими глазами, увидел Тарзана и с яростным воплем бросился на него.
Попав снова в страшные тиски, он опять очутился на земле.
Толпа ревела от удовольствия. Все до единого в Колизее показывали большим пальцем вниз, требуя, чтобы Тарзан прикончил своего противника. Человек-обезьяна обратил взор к ложе Сублатуса, где находился распорядитель игр.
- Может, достаточно? - спросил Тарзан, указывая на распростертую фигуру потерявшего сознание гладиатора.
Префект обвел рукой трибуны.
- Они хотят его смерти, - сказал он. - Если он останется в живых, ты не будешь победителем.
- Цезарь тоже требует, чтобы я убил беззащитного человека? - спросил Тарзан, глядя Сублатусу прямо в глаза.
- Ты слышал, что сказал благородный префект, - презрительно процедил император.
- Хорошо, - сказал Тарзан, - правила схватки будут соблюдены.
Наклонившись, он сгреб в охапку тело бесчувственного противника и поднял над головой.
- Вот так я вынес вашего императора из дворца! - крикнул он зрителям.
Последовавшая буря восторга явно говорила о том, насколько чернь ценит вызов Тарзана, между тем как цезарь попеременно то бледнел, то багровел от ярости. Он собрался встать со скамьи, но что бы у него ни было на уме, сделать это ему не удалось: в этот момент Тарзан раскачал тело противника, словно громадный маятник, и мощным движением метнул вверх, за перила ложи, прямо в Сублатуса, повалив цезаря на землю.
- Я жив и один на арене, - крикнул Тарзан, обращаясь к публике. Согласно правилам игр, я - победитель.
Даже цезарь не осмелился опротестовать единодушный восторг толпы, приветствующей воплями и бурными аплодисментами отважного победителя.
XV. ПРИГЛАШЕНИЕ
За кровавыми днями следовали тревожные ночи в тесных камерах, где полчища крыс и блох не давали пленникам ни минуты покоя. В начале игр в камере Тарзана находились двенадцать пленников, сейчас же на каменной стене раскачивались три опустевших кольца, и человек-обезьяна каждый день спрашивал себя, кто следующий?
Никто не упрекал Тарзана в том, что ему не удалось освободить их, поскольку никто не принял его обещания всерьез. Они даже помыслить не могли о бегстве с арены во время игр. Такое просто не укладывалось в их головах.
- Мы верим в твою искренность, - сказал Прекларус, - но мы лучше тебя знаем местные условия.