- Моя жизнь и без того в опасности, - промолвил Апплозий. - Фастус никогда не простит мне сегодняшнего происшествия. Можно считать, что я уже приговорен. Что за ключи? Где они? Я схожу за ними.
- Может, ты сам откажешься, когда узнаешь, что это за ключи, - сказал Прекларус.
- Нетрудно вообразить, - ответил Аппиус Апплозий.
- Ты часто бывал в моем доме, Апплозий. Тот утвердительно кивнул.
- Помнишь книжные полки у окна?
- Да.
- Ключи за третьей полкой в тайнике в стене.
- Хорошо, Прекларус. Ты их получишь, - сказал офицер и вышел в коридор.
Пленники вглядывались в меркнущий свет, пока он не потух совсем.
x x x
Наступил финальный день игр. Охочая до зрелищ чернь жаждала новой крови, новых острых ощущений, словно и не было целой недели жестоких побоищ, о чем свидетельствовали запекшиеся бурые пятна на песке, который не успевали убирать.
В тюрьме оставался лишь Максимус Прекларус.
- Прощайте! - сказал он. - Те, кто сегодня уцелеют, получат свободу. Больше мы не увидимся. Желаю вам всем удачи, и пусть боги придадут вам силы и ловкости. Это все, о чем я могу просить, ибо даже боги не в состоянии дать вам больше мужества, чем то, которое у вас уже есть.
- Апплозий не сдержал своего слова, - произнес Аста.
Тарзан нахмурился.
- Если бы ты пошел с нами, Прекларус, то ключи нам не понадобились бы.
В камеру, где томились Тарзан и его товарищи, долетал шум схваток, стоны, свист и рукоплескания зрителей, но самой арены отсюда не было видно.
Сколько бы пленников ни выводили за раз - двоих, четверых или шестерых - возвращалась всегда только половина из них.
У тех, кому схватка только предстояла, нервы были напряжены до предела. Ожидание сделалось невыносимым. В порыве безысходности двое из пленников попытались наложить на себя руки, другие же старались спровоцировать драку с товарищами по заключению, однако в помещении находилась многочисленная охрана, а пленники были безоружны. Оружие выдавалось им лишь перед самым выходом на арену.
Между тем время перевалило за полдень. На арене бились Метеллус с гладиатором, оба в полном боевом снаряжении. Аста и Тарзан слышали разгоряченные крики черни и несмолкаемые аплодисменты. Все указывало на то, что участники сражаются мужественно и ловко. Вдруг воцарилась минутная тишина, сменившаяся энергичными криками:
- Абст!
- Кончено, - прошептал Кассиус Аста. Тарзан не ответил. Он привязался к этим людям, оказавшимся храбрыми, простыми, честными, и теперь с тревогой, хотя внешне это никак не проявлялось, ожидал увидеть, кто из двоих вернется. И пока Кассиус Аста взволнованно мерил шагами камеру, Тарзан из племени обезьян безмолвно глядел на дверь. Вскоре она распахнулась, пропуская Цецилия Метеллуса.